В обществе искусственного интеллекта растет чувство незащищенности и правые настроения

Почему Трамп победил на выборах? Кто голосует за ксенофобские популистские правые партии? Как объяснить Брекзит? Рональд Инглхарт, научный руководитель Лаборатории сравнительных социальных исследований (ЛССИ) ВШЭ, считает, что эти изменения общественного мнения связаны с растущим неравенством, из которого вырастает  чувство общей незащищенности и  откат к ксенофобии.

Лекция профессора Инглхарта была основана на готовящейся к публикации книге и состоялась на открытии Седьмого международного семинара ЛССИ в рамках XVIII Апрельской международной научной конференции НИУ ВШЭ по проблемам развития экономики и общества. В этом году семинар называется «Субъективное благополучие и растущее неравенство по всему миру» и охватывает такие темы, как субъективное благополучие, неравенство, доверие, социальный капитал и коррупция, человеческие ценности и культурные изменения, гендерные отношения и гендерное равенство, толерантность, национализм и миграция.

Откуда взялось неравенство

На протяжении большей части XX века в мире вместе с ростом промышленной экономики увеличивалось равенство, это было связано с перераспределением индустриальных доходов под влиянием трудовых левых партий. Это время характеризовалось для людей ощущением защищенности, которое способствовало развитию терпимости и более открытых взглядов — эмансипации женщин, росту религиозной толерантности и терпимости к иностранцам.

Затем ускорились процессы автоматизации труда, и число рабочих на предприятиях резко снизилось. Уменьшилось и влияние трудовых союзов и трудовых левых политических партий. С ростом сферы услуг исчезло много надежных, хорошо оплачиваемых рабочих мест в промышленности. На смену им пришли новые хорошо оплачиваемые рабочие места в области управления, права, медицины, образования, журналистики, развлечений, науки и развития. Глобализация еще больше ослабила позиции рабочих в странах Запада, поскольку они вступили в прямую конкуренцию с низкооплачиваемыми рабочими Китая, Индии и Юго-Восточной Азии.

С приходом экономики знаний, которая строится по принципу «победитель получает всё», неравенство стало неотъемлемой частью общества. Индустриальное общество производило широкий ассортимент материальных продуктов, конкурирующих по цене, например, автомобили — от очень дешевых до очень дорогих. Но если мы говорим об информационном продукте (например, программном обеспечении), то на его разработку требуются большие средства, а затем его тиражирование уже практически ничего не стоит. В результате продукт становится гегемоном на рынке, не оставляя места другим продуктам по другой цене, и многие компании вынуждены уходить с этого рынка. Это ведет к росту неравенства, которое особенно активно увеличивается с 1980-х годов. Если ранее в США уровень неравенства был ниже по сравнению с европейскими странами, то сейчас, наоборот, уровень неравенства в США выше. Сегодня неравенство доходов в США превышает даже уровень 1900 года. Соединенные Штаты уже не назовешь «благословенной землей равных возможностей».

Еще одна причина роста неравенства — в смене приоритетов. Постматериалистские активисты делали упор на новые неэкономические проблемы, не связанные с конкретными классами общества. Постматериалистские вопросы, такие как защита окружающей среды, антивоенные движения и равенство полов заняли ключевые позиции в политике развитых стран, а экономическое перераспределение перестало быть главной темой в предвыборных повестках политических партий.

Рост экономики или равенство?

Сегодня мы вступаем в новую фазу, следующую за информационным обществом, — в стадию общества искусственного интеллекта. У общества искусственного интеллекта есть замечательное свойство: оно несет с собой невероятные технологические прорывы во многих областях. Тем не менее, в обществе искусственного интеллекта практически любую работу, даже высококвалифицированную, может выполнить высокоэффективная компьютерная программа, выполняющая задачи точнее, быстрее и дешевле, чем человек. Профессии, которые ранее были надежными и высокооплачиваемыми, исчезают. Сегодня искусственный интеллект вытесняет не только низкоквалифицированные рабочие места. Он заменяет врачей, юристов, журналистов, преподавателей и других высокообразованных профессионалов. Крупные корпорации монополизируют профессию врача, переводя рабочие места в компьютерный или аутсорсинговый формат и превращая врачей в сырьевой товар.

Общество такого типа неизбежно влечет за собой зло, поскольку ведет к массовому имущественному неравенству, при котором доходы практически полностью оседают в руках десяти, а большей частью одного процента  населения.

Рыночные механизмы движутся вперед к экономике, которой не нужна человеческая рабочая сила. Возведение таможенных барьеров (или стен против иммиграции) не решит эту проблему

Что касается чистых активов, 0,01% американцев владеют активами, равными суммарным активам 90% населения. По данным Forbes, чистые активы 400 богатейших американцев превышают активы 60% всех американских домохозяйств.

Вот еще немного статистических данных: в 1965 году средняя зарплата генерального директора в 350 крупнейших компаниях США была в 20 раз выше средней зарплаты рабочего; в 1989 она была выше в 58 раз; а в 2012 году генеральные директора получали в 354 раза больше, чем средний рабочий. Другими словами, несмотря на активный экономический рост, реальные доходы менее образованных рабочих в США оставались неизменными с 1970 года. А реальные доходы белых мужчин рабочего класса фактически снизились (они и стали самыми рьяными сторонниками Дональда Трампа). С 1990 года реальные доходы граждан с высшим образованием также оставались неизменными, и это утверждение верно даже для сотрудников с учеными степенями.

Хотя снижение количества рабочих мест в промышленности было более чем компенсировано растущей занятостью в сфере услуг, большей частью в этой сфере предлагаются относительно малооплачиваемые рабочие места. Позиции в высокотехнологичном секторе (Майкрософт, Гугл или фармацевтические компании) хорошо оплачиваются, но доля людей, занятых в высокотехнологичном секторе, оставалась неизменной на протяжении последних 25 лет. Надежные высокооплачиваемые рабочие места исчезают — и не только для рабочего класса, но даже для высокообразованных сотрудников.

Таким образом, если полагаться на рыночные механизмы, то возможности для граждан отстаивать свои интересы снижаются. Консервативно настроенные экономисты считают, что мы не должны обращать внимания на растущее неравенство, и единственное, что имеет значение, — это рост экономики в целом: если экономика растет, все богатеют, и неважно, растет ли неравенство. Они считают, что рыночные механизмы сами по себе работают на благо всем.

Тем не менее, рыночные механизмы движутся вперед к экономике, которой не нужна человеческая рабочая сила. Возведение таможенных барьеров (или стен против иммиграции) не решит эту проблему. Без фундаментальных политических изменений большая часть занятого населения будет иметь ненадежную низкооплачиваемую работу. В обществе искусственного интеллекта основной экономический конфликт происходит уже не между рабочим и средним классом, а между 1 и 99 % населения, то есть теми, кто получает доходы от деятельности искусcтвенного интеллекта, и теми, кого он может заменить. 

Зачем нужны нерыночные механизмы

Все это ведет к снижению ощущения безопасности жизни, которое и способствует возрождению ксенофобских авторитарно-ориентированных движений во многих странах, от Национального фронта во Франции до всплеска поддержки выхода Великобритании из Евросоюза и популярности Дональда Трампа в США. Размывание старых привычных норм, с которыми люди выросли, также способствует росту чувства незащищенности, и в особенности среди уязвимых слоев населения. Под влиянием чувства незащищенности и культурного отката менее образованные люди старшего возраста, придерживающиеся традиционных культурных ценностей, переходят на сторону ксенофобских авторитарно-ориентированных (популистских) движений.

Так что же, никакой надежды нет? Совсем необязательно, считает профессор Инглхарт: «В демократических государствах растущие ресурсы могут использоваться для улучшения качества жизни. Но демократические страны управляются не только рыночными механизмами. Новая коалиция на основе 99% населения может заставить государство перераспределить полезные рабочие места, создающие все больше ВВП, в пользу людей — в здравоохранении, образовании, науке и разработках, инфраструктуре, защите окружающей среды, искусстве и гуманитарных науках. Другими словами, создавать важные рабочие места для людей, которые будут полезны для общества в целом. Главной целью должно стать максимальное повышение качества жизни, а не слепое стремление повысить ВВП. Сейчас у нас есть новые ресурсы, и мы можем создать лучшее общество. А социальные науки сыграют в разработке этого нового общества ключевую роль».