«Мы намерены расширить формат RLMS»

31 мая в Высшей школе экономки прошла юбилейная конференция, посвященная 15-летию международного исследовательского проекта «Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения» (RLMS).

видеозапись 1 части конференции (вступительное слово Ярослава Кузьминова)

видеозапись 2 части конференции 

---

 

Напомним, что «Российский мониторинг экономического положения и здоровья населения» — негосударственное лонгитюдное обследование домохозяйств, которое представляет собой серию ежегодных общенациональных репрезентативных опросов на базе вероятностной, стратифицированной многоступенчатой территориальной выборки, разработанной при участии ведущих мировых экспертов в этой области. Исходные неагрегированные данные всех опросов доступны пользователям и в России, и за рубежом.

Мониторинг RLMS осуществлялся в два этапа, по двум различным репрезентативным выборкам. Текущий его этап начался в 1994 году. Обследования в его рамках осуществил международный исследовательский коллектив, в который вошли  представители Университета Северной Каролины в Чепел Хилле, Исследовательского центра «Демоскоп», ГУ-ВШЭ, Института социологии (ИС) РАН, Научно-исследовательского института питания Российской академии медицинских наук (РАМН). Руководителями проекта выступают Полина Козырева (ГУ-ВШЭ, ИС РАН), Михаил Косолапов (Исследовательский центр «Демоскоп», ИС РАН) и Барри Попкин (Университет Северной Каролины в Чепел Хилле).

На протяжении последних 15 лет многочисленные исследования различных аспектов повседневной жизни россиян опираются на данные «Российского мониторинга экономического положения и здоровья населения» (RLMS). Труд, образование, семья, дети, здоровье, потребление — эти и многие другие темы сегодня невозможно серьезно изучать, не обращаясь к данным RLMS. Причина этого не только в том, что RLMS в России не имеет аналога по широте тематического охвата, но и в том, что это единственное подобное обследование, которое «отслеживает» своих респондентов во времени.

Ярослав Кузьминов

Участников форума приветствовал ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов, сообщивший о важных инициативах руководства ГУ-ВШЭ, направленных на продолжение и развитие исследования RLMS в России. «Это исследование, — напомнил ректор, — было запущено в 1992 году по инициативе присутствующего в этом зале профессора Университета Северной Каролины Барри Попкина. В 1994 году начался второй этап проекта и пятнадцать лет назад была заложена существующая сейчас модель обследования российских домохозяйств». Фактически впервые благодаря RLMS российским исследователям и их коллегам из-за рубежа стали доступны микроэкономические данные — национальная выборка открыта для критики и понятна по методологии. Это исследование полностью представлено в интернете и, таким образом, его участники работают в интересах академического сообщества — как российского, так и международного.

Отрадно, что в России, сказал далее ректор, в тяжелые для ее науки 1990-ые годы, было начато такое исследование, к чему приложили очень много усилий директор Центра лонгитюдных обследований ГУ-ВШЭ П.Козырева и генеральный директор Исследовательского центра «Демоскоп» М.Косолапов, сумевшие найти ресурсы и сохранить методологию, ядро выборки при самых разных заказчиках, которые субсидировали проект. И сегодня налицо действительно длительное панельное исследование, на базе которого накоплен весьма большой опыт не только в проведении исследования как такового, но и в применении его результатов, в использовании его данных экономистами, социологами, политологами России. Накоплен и опыт введения в оборот такого рода публичных результатов академического исследования.

Полина Козырева

«Можно считать, что эти результаты послужили базой для принятия целого ряда управленческих решений государственными органами Российской Федерации в области здравоохранения, демографической политики, образования, и мы надеемся, что такого рода традиция (пусть пока и единичная) взаимодействия российских органов управления с реальной наукой будет не только продолжена, но и станет расширяться», — особо подчеркнул ректор ГУ-ВШЭ.

RLMS представляет собой, напомнил Я.Кузьминов, лонгитюдное обследование. Такого рода обследования получили значительное развитие в последней четверти прошлого столетия, в том числе в США, в ряде стран Европейского союза — в Германии, Великобритании. К этому довольно узкому пулу государств присоединился в последние десять-пятнадцать лет ряд странОрганизации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), исследования стали проводиться в ряде азиатских государств. RLMS сопоставим со всеми этими исследованиями по качеству объемов выборки. Речь идет о выборках, применимых к тем или иным исследовательским задачам, объемом от 5 до 10 тысяч домохозяйств. Это исследование имеет достаточно широкую тематику, затрагивающую и доходы, и культурное, и образовательное поведение. «Мы, быть может, не очень привычны к таким проектам в России, где полевые исследования, когда это удается сделать, проводятся как бы одним захватом, по случайной выборке, — сказал Я.Кузьминов. — Поэтому мы тем более удовлетворены тем, что наконец и у нас, в России, удалось провести такое исследование. Для нас RLMS является примером того, как мы должны организовывать наши исследования в будущем, когда у нас будет достаточно и инструментария, и ресурсов».

ГУ-ВШЭ, продолжил ректор, в прошлом году «приняла важное и непростое решение о том, что берет на себя ответственность за сохранение и продолжение RLMS в России. Мы направляем ресурсы как на сохранение и воспроизводство ядра вопросов и исследований, так и на дополнительные исследования, проводящиеся на базе данной выборки, или того или иного ее специального расширения. Мы намерены уже в этом году существенно расширить формат RLMS, провести специальные исследования в ряде секторов. Эти специальные исследования в первую очередь будут касаться традиционной для ГУ-ВШЭ тематики образования. Мы будем стремиться в этом году поднять те вопросы, которые мы традиционно задавали домохозяйствам — об их образовательном поведении, их прожективных траекториях выбора образования для своих детей на базе уже лонгитюдного панельного исследования, и одновременно будем пытаться «пилотировать» на основе RLMS и целый ряд других наших предметных исследований, таких как исследования гражданского общества и общественной активности в рамках некоммерческого сектора, исследования потребительского поведения». Все это, по словам ректора, позволит придать дополнительную глубину указанным исследованиям.

В качестве положительного момента Я.Кузьминов выделил развитие в последние годы отношений исследователей ГУ-ВШЭ с целым рядом российских академических институтов. Это, сказал он, «отношения сотрудничества, а не конкуренции и вытеснения». Целый ряд наших ведущих ученых одновременно работают в институтах Российской академии наук и такого рода сотрудничество будет развиваться и продолжаться, «поскольку сетевые эффекты, восстановление единой конвенции, единой культуры исследований является ключевой и абсолютно неотложной задачей». Ректор ГУ-ВШЭ выступил против «научного провинциализма, замкнутости и самоупоения», которые всегда сочетаются «с ожесточением разных групп по отношению друг к другу, вытеснением тех или иных подходов, к их взаимному игнорированию». Напротив, можно «достаточно быстро совершить переход, став органической частью международного глобального исследовательского сообщества в экономических, социологических исследованиях». «Мне кажется, что выбор для нашей страны и нашего научного сообщества должен быть очевиден», — добавил Я.Кузьминов и призвал коллег сделать этот выбор и осуществить такой переход «не просто максимально быстро и энергично, но и максимально уважительно по отношению друг к другу, к тому, что удалось сделать коллегам, которые работают в России».

Ректор предоставил затем слово профессору Барри Попкину. Проект, напомнил, в частности, американский ученый, начинался в условиях, когда многие данные не были доступны российским коллегам. «Первоначальная работа в России осуществлялась совместно профессором кафедры прикладной политологии ВШЭ Евгением Гонтмахером  и заместителем директора НИИ питания РАМН Александром Батуриным и касалась установления уровня бедности. Но мы видели необходимость создания целостной системы, которая позволила бы нам полнее понять, что происходит в России. В США и в других странах мира велись независимо друг от друга исследования в области трудовых ресурсов, доходов и расходов. Но во всех этих обследованиях содержались данные по индивидуальным гражданам, либо по домохозяйствам, и никто их не собрал воедино, чтобы понять наличие разного типа ресурсов и понимания контекстов, в которых принимаются решения».

Вот тогда-то, в 1992 году, напомнил Б.Попкин, и было принято решение о проведении первого этапа исследования RLMS, которое осуществлялось совместно с Госкомстатом России. Средства на его проведение были выделены Всемирным банком, Агентством международного развития США. В то же время имелось и другое перспективное видение работы с целью обеспечения полной свободы доступа к данным для ученых всего мира. «И мы нашли способ реализации такой задумки, — сказал Б.Попкин, — с помощью покойного ныне профессора Майкла Сваффорда, российских коллег Полины Козыревой и Михаила Косолапова, профессора Стивена Херинги. Именно эти люди проделали напряженную и большую работу, с чем их можно сегодня поздравить, ибо сейчас все мы пользуемся результатами их деятельности.

Исследование RLMS отличается широтой и глубиной. Ведь были созданы не только национальные репрезентативные выборки, но проведены панельные исследования, похожие на те, что проводились в Германии, Великобритании. Но наша панель стала единственной, где напрямую измерялось состояние здоровья, были получены данные по рациону питания и с самого начала собирались глубинные данные по доходам и расходам домохозяйств... Обследование RLMS — и это необходимо осознавать — уникально во многих отношениях, оно представило уровень данных, позволяющих глубже понимать российскую экономику, систему образования в разных частях России...

Когда мы начинали работу на первом этапе с Госкомстатом РФ, то идея заключалась в том, что эта организация создаст выборку и соберет высококачественную информацию в интересах проведения современного исследования. Не все получилось так, как хотелось, но удалось убедить в том, что необходимо привлечь к работе другие негосударственные органы. Мы стали сотрудничать с Козыревой, Косолаповым, Батуриным. Была создана дополнительная выборка по Москве и Санкт-Петербургу (поскольку было много тех, кто не отвечал на вопросы), потом ее распространили на регионы, а сейчас намерены включить в нее дополнительные домохозяйства за счет молодых респондентов. В дополнительную выборку по Москве добавлено 2 тысячи домохозяйств, что, как мы надеемся, повысит возможности проводить исследования, связанные со всем спектром проблем.

Сегодня мы проводим единственное панельное обследование в бывшем Советском Союзе и Восточной Европе. Это, пожалуй, уникальное лонгитюдное обследование в области трудовых ресурсов в Европе. В то же время у нас есть пересекающаяся национальная выборка, позволяющая ученым, желающим иметь картину о России, в любой момент измерить с помощью весовых характеристик происходящее в тех или иных сегментах на уровне отдельных граждан и домохозяйств России. В целом — это обследование всей России, а не отдельных ее регионов. И переход этого исследования под эгиду Высшей школы экономики очень важен. Когда мы начинали его, мы хотели, чтобы настал момент, когда кураторство проектом будет осуществлять именно Россия. Мы будем продолжать наше сотрудничество, намерены создать сайт в России в течение следующего года, который будет доступен абсолютно всем. Таким образом, мы будем действовать в интересах российской социальной науки, экономики, системы образования и здравоохранения. Когда мы начинали обследование, то нынешний президент ГУ-ВШЭ Александр Шохин был тем самым человеком, который убедил российское правительство в необходимости дать разрешение на сбор данных».

Евгений Ясин

Затем слово было предоставлено научному руководителю ГУ-ВШЭ Евгению Ясину. «На мой взгляд, наличие такого исследования, как RLMS является большой удачей, — сказал, в частности, он. — А тот факт, что исследование проводится теперь под эгидой ГУ-ВШЭ, накладывает на нас дополнительную ответственность, ибо подобного рода работы — это национальное достояние. Мы получаем возможность проводить объективные наблюдения и исследования, которые невозможно осуществить другим способом. Я всю свою жизнь работал со статистическими данными, много лет — в статистических органах, читал курс по экономической статистике и всегда испытывал неудовлетворение по поводу тех данных, которыми мне приходилось пользоваться. Чаще всего это были неполные или секретные данные, а их качество было неудовлетворительное. В данном случае мы смогли воспользоваться международным опытом и должны заботиться об этом исследовании и максимально использовать те данные, которые собирает и обобщает RLMS».

Е.Ясин сообщил, что недавно в адрес ГУ-ВШЭ поступило предложение от главного редактора журнала «Эксперт» Валерия Фадеева о проведении совместной разработки проекта сопоставления уровня жизни накануне реформ в России с настоящим временем, чтобы можно было создать более или менее реальную картину того, что произошло в стране. «Известно, что произошли крупные структурные сдвиги, — сказал он, — возросло неравенство... Но все-таки в целом картина не ясна. Мы дали согласие на сотрудничество с журналом «Эксперт», но одновременно я подумал, что у нас есть возможность использовать данные RLMS, что открывает нам новые перспективы». По словам Е.Ясина, в данном совместном проекте с «Экспертом» есть серьезные проблемы методологического характера, поскольку сопоставление данных, которые относятся к принципиально различающимся экономическим системам, «дело довольно трудное и во многом конвенциональное». Но, подчеркнул научный руководитель ГУ-ВШЭ, «мы должны эту проблему решить. К участию в решении этой проблемы я уже пригласил Полину Козыреву». На следующей традиционной апрельской Научной конференции ГУ-ВШЭ по проблемам развития экономики и общества, сообщил Е.Ясин, на пленарное заседание планируется вынести две крупные темы. Одна из тем будет посвящена проблемам уровня жизни и возможностям его повышения. «Я рад пригласить Барри Попкина выступить с докладом на пленарном заседании нашей конференции, — добавил он. — Еще раз хочу сказать, что мы должны серьезно подумать над использованием всех возможностей этого сокровища, которым мы располагаем — исследованием RLMS, для его приумножения и развития в тесном контакте с нашими коллегами и в России, и за рубежом».

Стивен Херинга, профессор Института социальных исследований Мичиганского университета (Эн Арбор, США), коснулся значения продольных исследований в России и в связи с этим — роли RLMS. Проведение и развитие таких обследований — это важное событие последних 30-40 лет, считает Стивен Херинга, и российские ученые и эксперты смогли занять в них ведущее место. При проведении таких исследований наибольший интерес представляют изменения во времени. С помощью RLMS и других продольных исследований есть возможность изучать динамику жизни в обществе, результаты структурных изменений, таких как реформы или изменения политики, которые носят основополагающий характер.

«Я начинал эти панельные исследования в 1975 году и участвовал в росте «этого ребенка», — сказал С.Херинга. — С тех пор эти исследования охватили весь мир в таких областях, как рынок труда, здравоохранение, образование, благосостояние, динамика доходов, пенсионное обеспечение, финансирование домашних хозяйств, долговые обязательства, социальная экономика, программы раннего развития детей и даже сельское хозяйство и экология. Первые программы продольных исследований проводились в США, но за последние 10-15 лет отмечено методологическое, аналитическое развитие таких программ уже и в Европе. Одной из таких программ стала RLMS, демонстрирующая явную тенденцию к тому, что в дальнейшем российские исследователи займут лидирующее положение в развитии аналитических и методологических исследованиях подобного рода».

RLMS — один из первых проектов лонгитюдных исследований, который нацелен на достижение двух статистических целей: давать периодически перекрестную оценку всего населения, всей популяции российских домашних хозяйств и также, что особенно важно сейчас, делать повторные перекрестные обследования, которые позволяют «брать независимые образцы в различные временные моменты». «Но в то же время эти обследования дают возможность иметь схему чистой панели, где мы можем следовать за отдельными лицами и обеспечивать микроэкономические данные, которые позволяют отслеживать микроуровень изменений для отдельных лиц. Это весьма сложная и дорогостоящая система управления данными, но она очень ценна для России и исследователей всего мира».

Проектирование панелей для RLMS осложняется рядом факторов. В связи с этим американский ученый сообщил, что будет в ближайшее время работать вместе с П.Козыревой и М.Косолаповым над планированием и разработкой следующего этапа RLMS, причем «особое внимание будет уделено именно характеру панели». Надо будет принимать во внимание население всей России, и не только проживающего на постоянном месте, но и мобильного населения, институционального, скажем, военных, каких-то других групп. Панель эта весьма сложная, потому что отслеживая изменения, RLMS была вынуждена учитывать все изменения в домашних хозяйствах, за которыми сложно следовать и определять их. «Но RLMS тем и полезна, что у нас есть такая информация, и при должном контроле и обработке данных исследователи получают возможность проводить важные исследования по временным рядам», — сказал Стивен Херинга.

Что касается статического анализа данных по панелям, то тут, по его мнению, один из «капканов» заключается в том, что «мы собираем сложную информацию по отдельным лицам, по частностям, а используется она только перекрестно. То есть мы построили стеклянный дом, но предпочитаем в нем не жить. Поэтому нужно двигаться дальше. Наличие продольной информации дает нам преимущество, поскольку мы можем пользоваться более эффективными экономическими данными и получать микроэкономическую информацию». RLMS, сказал С.Херинга, имеет долгую историю и является успешной программой по всем международным стандартам. «Но, двигаясь вперед, — добавил он, — нам надо строить на этой основе более современное здание и заботиться о том, чтобы качество было не ниже прежнего, а объем информации, предоставляемой разным специалистам, ширился».

Евгений Гонтмахер

С воспоминания начал свое выступление профессор кафедры прикладной политологии ГУ-ВШЭ, директор Института мировой экономики и международных отношений РАН Евгений Гонтмахер, один из тех российских исследователей, благодаря которому исследование RLMS стало возможным в России. «Когда в начале 1990-х годов мы оказались один на один с Россией, я вспоминал цитаты из Андропова, — сказал он. — Одна из них гласила: «Мы не знаем общества, в котором живем». Но я думаю, что председатель КГБ знал, когда писал такую фразу, каким было общество. Я много работал в советское время со статистикой, и в том числе закрытой социальной статистикой, и цену этой статистике я знал и знаю хорошо». И предложение главного редактора журнала «Эксперт» специалистам ГУ-ВШЭ является, по мнению Гонтмахера, «мягко говоря, очень сложной задачей». «Это трудно сопоставимые вещи», потому что статистка прежних времен не просто была ориентирована определенным образом, но даже и с методической точки зрения представляла собой нечто совсем иное, чем сегодняшняя.

Когда в начале 1990-ых годов родилась идея проведения исследования RLMS, это было воспринято, по словам Е.Гонтмахера, «как глоток свежего воздуха». Ведь в те годы необходимо было «принимать какие-то срочные решения в социальной области, время не ждало, а эти решения требовали обоснования, нужно было, чтобы в руках были какие-то цифры, факты». Так, в частности, совместно с А.Батуриным и Б.Попкиным «было введено понятие черты бедности в России, которое существует до сих пор». Исследование RLMS было доступно всем, что было особо значимо в начале 1990-х годов, когда «мы еще жили в советской парадигме, когда статистика, а тем более первичная статистика, была чем-то закрытым, ознакомившись с которой, люди могли сделать выводы, противоречившие официальному мнению». Эта особенность — открытость исследования RLMS — была, по убеждению Гонтмахера, «принципиально важной». Равно, как и то, что обстоятельство, что исследование «показывало» поведение людей. Ведь советская статистика «была мертвой». Переход на опросы по домохозяйствам, опросы конкретных людей давал совершенно иную, объемную и столь необходимую для общества картину. Не один раз судьба RLMS висела на волоске, потому что как всегда возникала проблема со средствами, как всегда считалось, что «это не нужно». Впрочем, и сейчас, отметил Гонтмахер, «можно видеть черты такого отношения к статистике, к первичному знанию, какое наблюдалось в начале 1990-х годов». «У нас чуть перепись населения не перенесли на 2013 год, — добавил он. — Слава богу, общими усилиями ситуацию удалось вернуть в нормальное русло. Но должен сказать, что количество вопросов, которые содержатся в переписи, конечно же, как мне это представляется, не устраивает ни органы государственной власти, которые должны принимать решения, ни, тем более, экспертов и специалистов, которым предстоит данными этой переписи пользоваться много лет. Это не претензия к Росстату РФ, уровень которого резко вырос по сравнению с тем, что было в начале 1990-х, там работают сейчас высоко профессиональные люди, на уровне мировых стандартов. Но даже в якобы благополучные годы, до начала нынешнего кризиса, не находилось денег, чтобы проводить по линии Росстата массивные обследования доходов, занятости, поведения, здоровья людей. И тем более не было денег для того, чтобы поддержать само RLMS. Спасибо поэтому Высшей школе экономики, что она поддержит и продолжит это исследование».

Как бы то ни было, по мнению Е.Гонтмахера, «одно не должно подменять другого»: Росстат РФ должен выполнять свои обязанности, вести государственную статистику, где существуют свои подходы, но очень важна конкуренция, взаимодополнение. «Как правильно сказал Я.Кузьминов, не вытеснение одного другим, а дополнение, — подчеркнул Евгений Гонтмахер. — Сейчас у исследователей существует возможность видеть более объемную картину происходящего в стране, как раз благодаря наличию и RLMS, и благодаря Росстату».

И все же, полагает Гонтмахер, России «еще очень далеко до существующих европейских стандартов». А потому, если RLMS будет охвачен более широкий круг вопросов, это будет «тем более ценно». «Я, например, считаю, что мы должны пересмотреть черту бедности с точки зрения методической, — сказал он, — потому, что когда в 1992 году вводили прожиточный минимум, то в Указе Президента РФ Бориса Ельцина было записано: «в период кризисного развития экономики». Понятно, что сейчас мы тоже живем в условиях кризиса, но это кризис немножко другой, а в 2007 году мы все же вышли в целом на параметры, которые были в конце советского времени. Хотя я с трудом представляю себе, как можно сравнивать доходы людей 1988 года с доходами нынешними». Конечно, следует переходить на общеевропейские мерки. «Какие? Этот вопрос надо обсуждать, надо думать над этим, а сейчас даже обсуждений не ведется», считает докладчик.

Евгений Гонтмахер привлек далее внимание к данным RLMS, касающимся состояния здоровья граждан. «У нас недостаточно сведений о поведении человека в это сфере, и RLMS располагает определенными данными, которые надо изучать, — сказал директор Института мировой экономики и международных отношений. — Сейчас у нас очередная реформа здравоохранения. И снова она планируется без привязки к реальным процессам, которые происходят в реальных домохозяйствах. Как, например, сама идеология медицинского страхования привязывается к положению большинства российских домохозяйств, которые имеют крайне низкие доходы и у которых даже отсутствуют стимулы к рациональному поведению в сфере собственного здоровья? Я участвовал в подготовке закона об обязательном медицинском страховании 1993 года и всячески его продвигал, поддерживал и поддерживаю сейчас. Но мы должны понимать, что нужно делать сейчас, завтра и послезавтра. Это принципиально важно. Подобная ситуация и в пенсионной сфере. Ведь введение накопительного элемента означает изменение в каком-то смысле поведения с точки зрения доходов и, прежде всего, расходов, потребительского поведения. А значит, принципиально важно понимать, как себя ведут люди, как они будут вести себя при тех новациях, которые у нас каждый год вводятся в этой сфере». В заключение Е.Гонтмахер высказал убеждение, что RLMS, получая благодаря ГУ-ВШЭ стабильное финансирование, станет мощным инструментом для того, чтобы сделать социальную политику в России более обоснованной и рациональной.

Владимир Гимпельсон

Затем началась первая сессия конференции, на которой председательствовала Полина Козырева. С докладом «Уровень безработицы и страх безработицы: есть ли связь?» выступил ординарный профессор, директор Центра трудовых исследований (ЦеТИ) ГУ-ВШЭ Владимир Гимпельсон. Его сообщение базировалось на совместном исследовании, проведенном с Алексеем Ощепковым, научным сотрудником ЦеТИ. Проблема в том, сказал, в частности, В.Гимпельсон, что «люди боятся безработицы», а любые страхи и беспокойства, чувство неопределенности оказывают сильное влияние на поведение людей, делают его иррациональным. Экономический кризис, из которого страна еще не вышла, привлек особое внимание ученых к проблемам рынка труда, потому что безработица — одна из острейших среди них. И когда люди говорят, что боятся безработицы, тем самым они «косвенно дают оценку той системе социальной защиты, которая существует в стране, поскольку роль этой системы заключается как раз в том, чтобы эту обеспокоенность снимать». Страх связан с политической экономией реформ и может блокировать их — «люди, перепуганные последствием этих реформ, будут склонны не давать политикам мандата на проведение таких реформ, а политики, в свою очередь, будут склонны к тому, чтобы никаких реформ не проводить». Устойчивый страх означает, что необходимые реформы могут вызвать дополнительное сопротивление. «Мы постоянно наблюдаем сильное социальное и политическое давление в пользу более жесткого регулирования рынка труда». Возникает своего рода «ловушка страха»: люди боятся независимо от того, что происходит, страх создает спрос на ужесточение законодательства и на ужесточение его администрирования, а такое ужесточение отрицательно влияет за занятость и создание рабочих мест. «Получается замкнутый цикл», — заметил докладчик. Политики чувствуют повышенную тревожность людей, что становится дополнительным барьером на пути назревших экономических реформ. Тем самым «страх стимулирует власти к популизму, а это грозит обернуться лишь дальнейшим сокращением формально защищенных рабочих мест». Говоря в этом контексте о возможных рекомендациях, В.Гимпельсон призвал к улучшению предпринимательского климата, которое вело бы к созданию новых рабочих мест.

«Смертность взрослых в России: о чем говорят микроданные» — так назвала тему своего сообщения Ирина Денисова (Центр экономических и финансовых разработок). «Республики бывшего СССР испытали значительное падение ожидаемой продолжительности жизни. В начале 1990-х годов налицо был рост показателя смертности, и прежде всего среди мужчин, причем мужчин трудоспособного возраста. Эти страны так и не вышли на повышающий тренд ожидаемой продолжительности жизни, который характерен для большинства развитых стран. А вот Чехия, например, тоже испытавшая шок переходного периода, довольно быстро вышла на повышающий тренд», — сказала, в частности, докладчица. Чем же объясняются столь высокие показатели смертности российского населения, каковы причины? Некоторые социологи объясняют это тем, что в период трансформаций происходило падение доходов, росл число бедных, ухудшалась структура питания... Между тем основной причиной увеличения смертности в России является избыточное употребление алкоголя, прежде всего, крепких спиртных напитков.

Сергей Рощин

Проректор ГУ-ВШЭ Сергей Рощин представил подготовленный совместно с научным сотрудником Лаборатории исследований рынка труда (ЛИРТ) ГУ-ВШЭ Оксаной Кузьмич доклад «Влияние здоровья на занятость и заработную плату на российском рынке труда». «Мы не очень понимаем, насколько рационально люди в России ведут себя по отношению к собственному здоровью, — отметил С.Рощин. — Мы имеем чрезвычайно неблагоприятный фон на протяжении 1990-х и отчасти 2000-х годов по характеристикам здоровья, но у нас много непонятных результатов, связанных с ним». А возможно ли вообще рациональное поведение людей по отношению к своему здоровью, или нет? А если возможно, то какая в этом должна быть логика? Раз здоровье важно, то оно должно на что-то влиять, и с этой точки зрения можно смотреть на здоровье как на некое потребительское благо. Но есть ли отдача от здоровья, как от экономического блага? Ситуацию со здоровьем исследователи зачастую рассматривают в контексте смертности: жив человек или умер. Но на самом деле по статусу здоровья имеется целый ряд промежуточных состояний. И важно знать, как разные статусы здоровья можно оценивать с экономической точки зрения. Это проблема так называемой стоимости непрожитых лет, которая важна при оценке различных проектов, для политики различных компенсаций. «Мы можем говорить о непрожитых годах с точки зрения смертности, но мы можем говорить и о годах сниженной трудоспособности, о годах, связанных с существованием статуса здоровья, который еще не привел к смертности, но, тем не менее, приводит к серьезным ограничениям социально-экономической деятельности. Это и компенсации, связанные с несчастными случаями, все, что связано с проблемой охраны труда, с выплатой компенсаций вообще по утере здоровья», — заметил, в частности, С.Рощин.

Каковы же выводы? Во-первых, данная работа позволяет уточнить критерии для адресной поддержки и помощи людям, которые утрачивают определенные статусы здоровья. Сейчас у нас ситуация достаточно бинарная, привязанная к статусам инвалидности, «хотя на самом деле, как показывает микроанализ, далеко не всегда статус инвалидности третьей группы - это то, что вносит решительный вклад в сокращение экономической деятельности по сравнению с рядом заболеваний, которые, тем не менее, не обязательно дают статус инвалидности третьей группы». Есть и определенные надежды на то, что статус здоровья имеет экономическую отдачу, а значит, у работодателей есть стимул инвестировать средства в охрану здоровья и на этой основе строить политику, ибо есть отдача в виде производительности труда.

С сообщением «Факторы формирования накопительной пенсии» выступил сотрудник Пенсионного фонда РФ А.Соловьев, указавший, в частности, на крайне смутное понимание жителями России сути проводимой в стране пенсионной реформы.

На второй сессии, где председательствовал М.Косолапов, с докладом «Трансформация человеческого капитала в российском обществе» выступил Р.Капелюшников (ГУ-ВШЭ). «Декомпозиция неравенства доходов на панельных данных» — так названо совместное исследование Л.Овчаровой, Д.Поповой (Независимый институт социальной политики) и Е.Колотовой (ГУ-ВШЭ), которое они представили на сессии.  Е.Гладникова (ГУ-ВШЭ) рассказала о типологии и факторах межсемейных трансфертов, а Я.Рощина (ГУ-ВШЭ) — об образовательной мобильности поколений в СССР и России. «Отдача от образования в России: роль вузов» — так был назван доклад Г.Андрущака и А.Прудниковой (ГУ-ВШЭ).

Как отмечалось в выступлениях участников конференции, проведение всех представленных исследований было бы невозможно без данных RLMS, что лишний раз подтверждает уникальность и значимость этого проекта для современной России.

Николай Вуколов, Новостная служба портала ГУ-ВШЭ

Фото Никиты Бензорука