Профессор Нина Беляева: "Главный ресурс — это творчество"

С 3 по 10 августа в Швеции работала 8-я летняя международная школа "Практика на Балтике", у которой не только самая долгая история среди вышкинских летних школ, но и необычный формат, делающий ее уникальным европейским молодежным проектом. В этом году проведение школы было включено в трехлетний план сотрудничества России и Совета Европы. Бессменный руководитель школы — заведующая кафедрой публичной политики профессор Нина Беляева рассказывает об истории "Практики на Балтике" и ожидающих ее метаморфозах.

— Нина Юрьевна, сейчас летняя школа ГУ-ВШЭ "Практика на Балтике" является международным проектом, а какова ее предыстория?

— До 1999 года, когда я приняла приглашение создать на факультете прикладной политологии ГУ-ВШЭ кафедру, я была известна и в России, и за ее пределами как президент Международного общественного фонда "Интерлигал", который занимался проблемами гражданского общества, правового оформления диалога общества и власти. Законы о митингах, шествиях, демонстрациях, партиях, общественных объединениях — это сфера нашей профессиональной экспертизы. Фонд с 1989 года занимался обучением молодежных активистов, лидеров гражданских организаций. Мы вели недельные тренинги, которые имели просветительский, исследовательский и практический характер. Сначала мы погружали участников в проблемную ситуацию, передавали знания, и, проработав 5 дней, коллективно решали какую-то важную практическую задачу. В рамках ГУ-ВШЭ команда Фонда пополнилась аналитиками, исследователями. Получилась крепкая кафедра, которая стала заниматься более широким исследовательским направлением — публичной политикой. В университете у нас появилась другая аудитория — студенты, и мы поняли, что надо для них что-то делать (помимо аудиторных занятий). В Вышке тогда летних школ не проводилось, и мы перенесли формат интерлигаловских школ на студентов (хотя продолжали приглашать и региональных активистов), то есть объединили возможности университета и традиции фонда. Я как руководитель магистерской программы организовала студенческую практику в Калининграде, на Куршской косе. Поэтому название "Практика на Балтике" — из реальной жизни.

— Получается, летняя школа изначально была задумана как обучение решению практических задач. Какую задачу решала первая школа?

— У нас всегда, начиная с первой школы, проводилась совместная работа студентов с профессионалами-практиками, потому что студенты от этого только выигрывают — они погружаются в атмосферу решения реальных проблем, а не игровых задач. Организаторы многих летних школ придумывают игровые задачи, кейсы составляют. Я считаю, что это потерянное время: зачем решать игровые проблемы, когда вокруг нас столько настоящих! Не надо их придумывать, надо только их увидеть и начать решать.

Наша школа — это публичная, гражданская экспертиза общественно значимых проблем, которая может воплощаться в доработке проекта какого-то решения, может найти отражение в некоем тексте, или инициировать обсуждение проблем.

Первая школа провела гражданскую экспертизу регионального закона о взаимодействии общественных организаций и администрации Калининградской области и предложила серию поправок. Мы решали эту задачу совместно с представителями администрации, которые работали с нами все семь дней школы.

— Возможна ли ситуация, когда вы обнаруживаете проблему и "навязываете" вариант его решения тем, кто этого не ждет? Или у школы есть заказчики на решение конкретных задач?

— Очень хороший вопрос. Школа — это живая субстанция, она не была сначала придумана, а потом последовательно реализована. Она действительно стала как бы ответом на вызов. Сначала у нас не было формализованного заказа. Просто Лига избирательниц Калининградской области — наши партнеры по коалиции "Мы — граждане", с которой взаимодействовал "Интерлигал", — предложила поработать над законом и пригласить представителей областной администрации, которая и сама хотела получить профессиональную консультацию юристов и политологов. И мы основательно подготовились — не то, что собрали чемоданы и поехали, а с зимы изучали проекты законов, знакомились с обстановкой в Калининградской области, строили партнерские связи с организациями в Калининграде.

Первая школа во многом сформировала стиль всех последующих. Работа на заказчика — это один из принципов работы школы. Даже если мы сами поднимаем проблему, и еще нет конкретного заказчика ее решения. Любой, работающий с заказчиком, знает, что он не всегда готов сформулировать заказ. Поэтому вы должны не только найти его, но и убедить, что он нуждается в вашей экспертной поддержке.

— Какие еще принципы лежат в основе работы "Практики на Балтике"?

— Формат складывался, как снежный ком, пока мы не отработали модель, которая стала устойчивой.

С третьей школы мы поняли: ну, какой смысл экономисту сидеть в кругу экономистов и что-то решать? Работает группа на школе 3 дня, разбирается, почему нет свободного транзита грузов между Россией и Европой. Экономический аспект им понятен, но у них возникают еще вопросы по правовым аспектам, политическим, и они обращаются за консультацией в другие группы — к юристам и политологам. Мы поняли, что надо сразу междисциплинарные группы создавать, а не отдельные группы юристов или экономистов.

На 4-й школе родился Устав "Практики на Балтике", где было закреплено, что каждая группа должна включать не менее трех специализаций. Если, к примеру, социологи выдвигают какую-то проблему, то они должны собрать группу не менее чем из 10 человек, найти научного руководителя, готового работать с ними, доказать, что в группе представлены участники как минимум 3-х специализаций для решения какой-то проблемы, которую они видят как важную и междисциплинарную. Кроме того, все участники должны представить эссе. Если будет 20 качественных эссе по проблеме, то поедут 20 человек, 30 — значит, 30. Мы в этом не ограничены, поскольку ребята свои расходы оплачивают сами.

— Обычно междисциплинарность предполагает серьезные усилия участников, направленные на то, чтобы понять друг друга. Как вам удается избегать напряженности и столкновений?

— Если на научном семинаре одна проблема рассматривается с использованием инструментария разных наук, то тогда сталкиваются разные традиции исследования, разные понятийные ряды и подходы к описанию объекта исследования. Мы же каждый раз решаем практическую задачу, когда не до споров о понятиях. Когда ты решаешь проблему транзита от Калининграда до Москвы, то какая разница, какой у тебя бэкграунд с точки зрения теоретических концепций? Ты помоги людям ездить с меньшими затратами! И вот тут-то в междисциплинарном поле начинается креативное сотрудничество.

— Кто занимается организацией школы?

— У нас очень децентрализованное руководство. "Практика на Балтике" готовится большой командой профессиональных, увлеченных преподавателей, которым не лень целый год дополнительно заниматься со студентами, причем бесплатно, без какого-либо учета часов нагрузки. Это абсолютно волонтерский проект. Мы стали так работать, потому что у первых преподавателей школы есть опыт гражданской активности. Потом и в Вышке мы нашли ярких, творческих людей, вокруг которых группируются студенты, готовых работать в междисциплинарном поле для решения задач в сфере взаимодействия России и Европы. В нашей команде — Юрий Фогельсон, Илья Шаблинский* (факультет права), Алексей Скопин, Фуад Алескеров, Рустем Нуреев (факультет экономики), Александр Чепуренко (факультет социологии), Алексей Белянин (МИЭФ). С нами на школы ездили ординарный профессор ГУ-ВШЭ Леонид Ионин, первый проректор Вадим Радаев и многие другие.

На школе у нас есть два управляющих органа — Педсовет и студенческий Оргкомитет, который решает все самые сложные задачи — сбор денег, выбор места проведения, оплата гостиницы, договоры, визы. Многие международные отделы затрудняются все вовремя оформить. У нас же вообще нет такой "головной боли". И когда речь идет о стоимости, они сами выбирают такое место, которое могут оплатить.

У нас никаких штатных сотрудников и доплат преподавателям за 8 лет проведения школ не было. Нам говорят: если вы занимаетесь школой, значит, вам это нравится. Да, нам это нравится. Но, нравится не только преподавателям, а всем, кто в этом участвует.

Это учебно-научно-практическое мероприятие, в котором много форматов, но каждый вечер Педсовет подводит итоги дня, подсчитываем рейтинги участников. А по результатам вручаем всегда хорошо изданные сертификаты, которые подписывают Евгений Ясин, я и кто-то из местных партнеров — скажем, если мы проводим школу в Балтийском русском институте в Латвии, значит ректор института, если в Выборге — администрация Выборга. Сейчас мы были в Швеции по приглашению МИД Швеции, и попросили их подписать. Особенностью Летней школы "Практика на Балтике — 2008" было активное участие представителей ЕС из 5-ти стран Европы и лидирующая роль МИД Швеции.

— Сколько групп обычно участвует в школе?

— Мы держим устойчивый формат 5 групп. Если меньше, то мы не укладываемся в разнообразие творческих потребностей студентов и преподавателей, а больше — не укладывается в оргструктуру.

Причем, мы, преподаватели, никогда заранее не знаем, какие группы у нас будут работать над какими проблемами. Это не мы решаем. У нас спрашивают, почему вы за год вперед не подаете на грант? Потому что это невозможно. У нас другая, чем у большинства школ модель. Обычно есть научный комитет во главе с лидером, которые разрабатывают программу школы, публикуют ее, и заинтересованные участники приезжают. У нас же — инициативный проект по принципу роста, снизу — вверх.

Студенты выдвигают проблему, затем находят руководителя, которому с ними интересно работать (без научного руководителя школа будет, конечно, детской игрой). Если руководитель принимает тему, то инициативный проект обсуждается на зимнем семинаре. Студенты придумали его при подготовке третьей школы. Преподаватели обсуждают, какие темы мы "потянем", кого пригласим, кто будет заказчиком. К февралю на сайте школы публикуются все предварительные темы и объявляется открытый конкурс. И заявки присылают студенты, преподаватели, аспиранты со всей страны, а также профессионалы-практики, представители министерств. Это активные люди, которые хотят интересно и с пользой провести лето, мы "вылавливаем" самый активный творческий слой молодежи. У нас участвовали и ребята из творческих вузов, таких как ВГИК. Школа живет своими участниками, их творческой энергией.

Иногда инициативных групп бывает 7—8, но они должны выполнить все условия по уставу. Если такая группа складывается, значит, она на школу поедет. Но она может и не сложиться. И я об этом не могу знать раньше марта-апреля. Но насколько группа состоялась как группа, решает она сама.

— Какие темы студенты поднимают?

— Актуальные. Например, тема Болонского процесса была предложена в 2004 году группой студентов-юристов. Тогда стали возникать магистратуры, но на факультете права руководство сказало, что для подготовки юристов бакалавриат и магистратура не подходят. Студенты заинтересовались, собрали кучу материалов и потребовали включить их группу в школу. Включили. Они меня вовлекли в тему, и с тех пор я — страстный поклонник Болонского процесса. Сначала мы говорили о том, что такое Болонский процесс, нужен он нам или нет. Потом выявилось, что проблема в другом — в том, как организовать студенческую мобильность. И была огромная школа в Знаменке, в которой над проблемами Болонского процесса работало 3 подгруппы, каждая по 20 человек.

— Предлагается одно общее решение или несколько?

— Решения предлагаются сценарные, а сценарии обсуждаются на дебатах. Результаты дебатов определяются голосованием всех участников школы. Эта придумка тоже возникла не сразу.

— Какие-то предложенные решения уже "работают"?

— Длинный список. О первой школе, где мы смогли "отработать" закон, который потом прошел через Госдуму, я уже сказала. Поэтому администрация Калининградской области, поняв, какой мы ресурс для них, пригласила нас поработать над стратегией развития области. В области есть рекреационная зона Куршской косы, но ее заливает нефть со скважины Д-6, принадлежащей Лукойлу. Какую стратегию выбрать администрации — рекреационную или промышленную? Каковы международно-правовые проблемы Куршской косы? Как решать комплекс политических проблем, ведь сталкиваются интересы российской и литовской сторон? Наши группы рассматривали вопросы законодательства и практики оффшорных зон, транзита грузов, социального развития области. Мы представили проведенную работу в администрации Калининградской области. Когда нам прислали принятую концепцию развития области, мы увидели, что в нее практически целиком были включены результаты работы группы Алексея Скопина об области как транзитном регионе.

С нами охотно работают структуры, у которых есть незавершенные проекты, на которые важно получить публичную экспертизу, например, Министерство иностранных дел предложило рассмотреть проект закона по приграничному сотрудничеству. И мы сделали предложения о стратегии развития законодательства по этому вопросу, а не одного конкретного закона. С критикой своего законопроекта представители МИД согласились и потом пригласили нас на две конференции, где мы представляли точку зрения летней школы. И такие практические результаты мы получаем каждый год.

Это открытый и искренний проект, где никто не позиционирует себя как главного. Наверно, это нас и спасает, потому что мы предлагаем партнерское взаимодействие по решению общих проблем, что рождает ответное творчество.

— И каждый год школа проводится на Балтике…

— В 2005 году, когда уже было "отыграно" 5 лет, мы обсуждали, менять ли "Практику на Балтике", скажем, на "Практику на Волге", или на Каме, или на Тихом океане? Все было отвергнуто, но не потому, что территория важна, а потому, что важна содержательная направленность школы. Мы в течение 5 лет отрабатывали взаимодействие России и Европы, и разве тут все вопросы решены? Вовсе нет. Сейчас у нового стратегического соглашения между Россией и Европой еще не разработаны даже опорные параметры, и мы на школе этого года будем определять его приоритеты. Мы уже работаем непосредственно с МИД РФ, с Советом Европы, у нас все больше зарубежных участников. Не только мы приезжаем в другие страны, ни и в наших группах работают участники из Финляндии, Франции, Германии, Великобритании, Швеции.

— Насколько сложно включать в обсуждение иностранцев? Если, к примеру, разбирается вопрос, в котором имеется политическая составляющая, не идет ли перетягивание решения в пользу интересов то одной, то другой страны?

— На этот вопрос ответил профессор из Германии Карстон Хельмут Пилат. В предисловии к нашей совместной книге "Russia and Germany: cooperation in the EU context. Academic Papers of the seventh international HSE Summer School "Baltic Practice" ("Россия и Германия. Взаимодействие в европейском контексте: case studies для пяти направлений сотрудничества. Научные доклады Седьмой Международной летней школы ГУ-ВШЭ "Практика на Балтике") он назвал свою статью "Russia and Europe: Conflicting Perseptions, Converging Realities". Понимаете, мы гораздо больше думаем о наших противоречиях, чем их существует на самом деле. Обсуждали на школе тему интеллектуального пиратства — это то, что волнует студентов — диски, музыка, программы, и я не заметила разногласий. Если мы говорим о реальных задачах, а не о том, как мы по-разному понимаем друг друга, то все начинает решаться. Иногда мы боимся проблем, даже не приступая к их решению.

— У вас среди прошедших школ есть любимая?

— Проект, который идет много лет, чтобы не заглохнуть и не стать скучным, берет на себя обязательство каждый год становиться в чем-то лучше. Я считаю, что для студентов волонтерские проекты не могут быть рутинными. Поэтому мы каждый раз вместе со студентами и преподавателями, придумываем нечто такое, чего не было раньше. У нас были презентации проектов в престижном президентском зале Калининградского университета, где присутствовали международные эксперты из Польши, Финляндии, потому что мы говорили о приграничных проблемах. И отказаться от презентаций на престижной площадке мы больше не могли. На 5-й школе мы жили в Петергофе, в елизаветинском дворце 17 века. Половина занятий проводилась в парке на траве, а презентации делали в Мариинском дворце, в центре Санкт-Петербурга. "Школа во дворце", что же еще придумать-то? Следующую школу мы проводили в Выборге в средневековом замке 14 века! Куда нас заведет эта спираль, невозможно же развивать это бесконечно? И мы для себя решили, что 10 раундов отыграем, и все. Если уже мы попали в Швецию, то дальше, логично, надо — в Данию и Норвегию. Но есть идея вернуться на Куршскую косу и завершить школы круизом, пригласив на море всех участников школ. Отпразднуем и придумаем что-то новое!

— Может быть, создадите структуру, которая на постоянной основе будет решать практические проблемы?

— Да, может быть, надо преобразовывать школу в зарабатывающий проект. Я думаю, что Вышка может выстраивать летнее образование не просто в логике источника дополнительных средств или, как сейчас, научных площадок. Мы можем экспериментировать гораздо дальше и интереснее. Международная летняя школа — это один из буксиров, которые подтягивают бренд ГУ-ВШЭ к брендам мировых университетов.

Программа VIII Международной летней студенческой школы ГУ-ВШЭ "Практика на Балтике" (Москва - Стокгольм. 3-10 августа 2008 г.)

Беседовала Татьяна Фомичева, Новостная служба портала ГУ-ВШЭ

* Илья Шаблинский включен Минюстом в список физлиц, выполняющих функции иностранного агента.