Магистр европейского права

Екатерина Кабанова, студентка пятого курса факультета права ГУ-ВШЭ (кафедра международного права), обучалась в магистратуре Люксембургского университета по программе "Магистр европейского права". А чтобы получить диплом магистра, Екатерина еще два месяца стажировалась в английском кабинете Суда ЕС.

И это уникальный для России случай. Но обо всем по порядку.

— Катя, как проходит адаптация к российской действительности после года жизни в Люксембурге?

— Я провела в Люксембурге ровно календарный год, приехала в Россию этой осенью, 17 сентября. Сейчас активно хожу на разные мероприятия в Вышке, включаюсь в российские правовые реалии, потому что чуть-чуть "выпала", а в праве необходимо вариться постоянно, чтобы понимать, что происходит.

— Основная цель, мотив твоей поездки на стажировку в университет Люксембурга?

— Год назад, когда я была на четвертом курсе, мне только 20 лет исполнилось — я тогда была юна! — и не могла точно сказать, куда я хочу идти дальше, где мне работать, где самореализовываться. Мне нужен был толчок, причем толчок не из дома, где меня любят, холят и лелеют, а толчок жизненный.

— И ты его получила?

— Получила, о да. Никогда не забуду тот день, когда открыла дверь общежития в Люксембурге и увидела это… Общий туалет и душ на этаже, ходят экзотические мужчины с африканского континента, китайцы готовят свою гадость, запах — зайти в помещение просто невозможно, ну и прочее в таком же стиле. Не то чтобы слезы на глазах появились, но стало страшно, это был сильный удар по самолюбию, я поняла, что с этого момента начинается жизнь.

— Преподавание велось на французском языке?

— Обучение шло на двух языках, приблизительно так: 30% — английского, 70% — французского.

— Тебе хватало языковых знаний, полученных в Вышке?

— В школе я учила французский и английский, при поступлении в Вышку выбрала французский, потому что конкуренция там меньше. На втором курсе по рейтингу меня отобрали в группу французского языка, потом я ходила во французский колледж при МГУ. Плюс ездила во Францию и в Канаду в летние школы учить язык и на Мальту — английский. Но все равно первые две недели было тяжеловато. Приходишь в комнату после дня занятий и понимаешь, что мозг плывет между французскими и английским словами — а я еще учила итальянский, — физическая усталость накатывает волной. Единственный шанс — высыпаться, чтобы осознавать, что ты еще здесь, а не на том свете.

— Как строилось обучение во время стажировки?

— Первые полгода — жесткий академический тренинг, но это не изучение книжек, а только практика. Перед каждой лекцией выдавался список по 25—30 судебных дел, лекций читалось по три — четыре в день, простая математика дает феноменальное количество страниц, которые нужно прочитать, освоить, проанализировать, запомнить, и это за один день, а рабочих дней пять. Во втором семестре были магистерские работы — их было три. Две на французском, одна на английском, но можно было менять языки в зависимости от преподавателя.

— Можешь оценить, насколько ты и твои коллеги, а ведь вас было четверо с факультета права, оказались готовы к этим академическим испытаниям в области европейского права?

— Наша программа в Люксембурге предполагала изучение судебных решений Суда Европейских Сообществ по различным направлениям, таким как социальная политика, конкурентное право, налоговое право и так далее. В Вышке на третьем курсе у нас читался курс "Права Европейского союза" — его вела Ольга Феликсовна Артамонова. Но это был теоретический курс, рассчитанный на 6—8 занятий, А когда мы приехали в Люксембург, то поняли, что теперь будет не теория, которую все там давно знают, а практика, да еще на двух чужих языках, и по предмету, который и на русском не прост!

Фактически получалось так: учебный день шел с восьми утра и часов до четырех-шести, потому что очень большой обеденный перерыв, два часа, когда есть возможность общения с другими ребятами и преподавателями. А потом дома приходилось читать программу на следующий день и параллельно читать что-то на русском, английском или французском в Интернете, начитывать теорию. И так прошли октябрь, ноябрь, декабрь — три месяца, в совершенно безумном ритме, которого я и врагу не пожелаю.

— Какие навыки, умения, знания, полученные в Вышке, пригодились тебе в этом учебном марафоне?

— Что действительно дает Вышка, так это умение организоваться, это дисциплина, навыки выживания в очень стрессовый момент, набор личных качеств, прежде всего — точное понимание того, что ты работаешь на себя, в конкурентной среде. Умение написать десяток эссе за минимальный срок и на качественном уровне — это тоже Вышка. И одновременно умение работать в команде: мы с девчонками все абсолютно разные по личным качествам, но плыли как в одной лодке. Одна — в библиотеку, ксерокопирует на четверых, вторая берет у ребят из группы материалы, обрабатывает, третья что-то пишет…

— В таком ритме жили все студенты, или это был ваш индивидуальный график, обусловленный необходимостью впитывать новое знание, практические навыки и осваивать все это на двух языках в короткий срок?

— В Люксембурге у нас был на программе довольно многонациональный состав: четверо из России, девушка из Венгрии, девушка из Литвы, двое из Люксембурга, человек восемь французов, одна немка, много болгар, которые последние лет пять провели во Франции, во французских университетах. Франкоговорящие причитали: "Какая тяжелая программа! Русские, что вы тут делаете, как вы тут выживаете?" Для француза типичное поведение — проснулся утром, выпил кофе, покурил сигаретку, расслабился, посмотрел на этот мир, не торопясь пошел на лекцию, если вообще на нее пошел, а потом обед два часа. А у нас в Вышке большая перемена 20 минут, а так 10 минут — и все… А там два часа — чтобы посмотреть на этот мир, поговорить, обсудить Саркози. Потом занятия продолжаются, после занятий они приходят домой — надо расслабиться, бутылочка вина обязательна.

А для нас, из России и СНГ, первый вопрос — приспособиться к другим жизненным условиям, менталитету, языку: как бы ты хорошо ни говорил, есть некоторые сложности, да еще через какое-то время начинаешь тосковать по родному языку, хочется поговорить на русском. Когда была церемония вручения дипломов, ко мне подошел во время фуршета руководитель программы, профессор, который занимается учебной частью, Хервиг Хофманн, пожал руку и привел интересную метафору: русские студенты напоминают фигуристов на Олимпийских играх, они всегда берут первые три места вне зависимости от ситуации, но только одному Богу известно, что отточенность этих движений стоит крови и пота в течение всей подготовки к играм. Я с ним полностью согласна.

— Каким образом финансируется обучение по программе "Магистр европейского права"? Есть ли шанс получить стипендию?

— Все мы находились в одинаковых экономических условиях. Сначала, правда, стипендию получала только одна девушка (это была стипендия правительства Люксембурга), но затем и нам неожиданно стали выдавать. Дело было так. Мы прибыли в Люксембург, и девушку, на которую была оформлена стипендия, приехала встречать дама из министерства образования — Жозиан Гейслер. Она оказалась большой любительницей русского языка, мы с ней быстро подружились. Вот она-то, госпожа Гейслер, проникнувшись к нам симпатией, и помогла получить стипендии. Таким образом, экономический вопрос был решен. Сейчас два человека поехали на программу, им тоже дали стипендию, у них тоже все хорошо.

— Каким образом оценивались ваши успехи и достижения во время обучения, довольна ли ты ими?

— Результаты экзаменов вывешивают в Интернете, система анонимна — только твой номер студенческого, твои оценки и общий средний балл. Я посчитала, и получилось, что мои результаты — это ровно середина, не лучше и не хуже других. Но эти результаты мне стоили больших усилий, чем в Вышке за все четыре года, а я думала раньше, что самый ужасный год в моей жизни — это год поступления. Только тут поняла, что может быть и хуже.

— Во время стажировки студенты должны проходить обязательную практику в Европейском суде или адвокатских компания. Где ты проходила практику?

— У меня была уникальная практика, в Суде европейских сообществ. "Производственная" практика — это условия получения диплома. Всего три семестра, первый — академический, второй — написание 3-х магистерских работ, а третий — стажировка-практика, с тем, чтобы применить академические знания на деле. Найти место для стажировки оказалось не так просто. Я регулярно отсылала письма в Суд европейских сообществ (Суд ЕС). Мне очень хотелось посмотреть, что это такое и каким образом применяется европейское право на практике. Но на большинство писем ответы были, мол, нет, извините, вакантных мест нет. Стандартные формулировки, до отвращения вежливые. Эти стопки с отказами я просто коллекционировала, у меня была отдельная полочка, и на ней росла и росла стопка отказов. Помог случай. Мы встречались с послом России в Люксембурге Эдуардом Рубеновичем Малаяном, он расспросил нас о программе, какой вуз мы представляем, почему приехали именно в Люксембург. И под занавес поинтересовался, не обижает ли кто. Все скромненько молчали, все-таки международный этикет, чувствуешь себя таким маленьким! Посол был очень располагающе одет: сорочка, джемпер, атмосфера почти домашняя, мы пили чай, и я решилась сказать: обижают, на стажировку брать не хотят в Европейский суд, а без стажировки у меня диплома не будет, а не берут, потому что я русская… В Евросуде заседают представители 27-ми стран — членов Евросоюза, куда мы не входим, соответственно на стажировку могут попасть граждане все тех же 27 государств. Посол поразмыслил и сказал: "Президент Суда наш, родной, православный грек господин Вассилиос Скоурис, я ему позвоню. Вы отошлите мне свое CV, мотивационное письмо, я постараюсь вам помочь". И в апреле мне позвонили и на чистом русском языке пригласили на собеседование в кабинет английского судьи Конрада Шимана. Надо сказать, что это действительно большая честь. Английский кабинет относится к так называемым "старым кабинетам", это кабинеты стран — учредителей Союза: Бенилюкс, Великобритания, Франция, Германия, Италия. Уровень подготовки судей этих стран очень высок, значительно выше представителей стран, не так давно вступивших в Европейский союз.

— Кто-то еще из студентов, которые с тобой учились, попал на стажировку в Европейский Суд?

— Из нашей группы всех франкоговорящих взяли на стажировки в Суд, но в какие кабинеты! Я единственная была в старом кабинете с репутацией. Судья Конрад Шиман, гениальный юрист, с многолетней практикой, принимает ключевые судебные решения по европейскому праву с 1990-го. Его папа был первым судьей от Англии в Суде европейских сообществ. Для CV стажировка в учреждении подобного рода — это очень сильный момент… Но еще больше для меня значит опыт, приобретенный во время работы в Суде. Я никогда не видела такой эффективной работы, такого применения европейского права. Я была и на судебных заседаниях, готовила документы для судьи, общалась с ним и другими коллегами как полноправный член команды. Глядя на меня, все спрашивали — ваша новая стажерка из Греции? Из Испании? Из Италии? Когда я говорила, что я из России и представляю ВШЭ, на меня смотрели как на инопланетянку. Потом был чемпионат по футболу, и Россия вышла в четвертьфинал, так ко мне все подходили и жали руку как единственному представителю России. Даже голландцы, когда наши обыграли Голландию, подходили и говорили: снимаем шапку, русские сильны! И, конечно, за время стажировки я думала о том, что любой мой неправильный шаг, какая-то нетактичность, ошибки в личностном общении могут сказаться на имидже страны, русских людей, и старалась вести себя соответственно.

— Что для тебя самое ценное в этом опыте?

— Стажировка дала мне много — связи, контакты, языки, но главное — это интерес к профессии. Я поняла, что это действительно мое! Мне очень комфортно было работать, а некоторое положение исключительности — не всякий стажер имел честь и право ходить каждый день обедать с судьей, со всем кабинетом — это особенно подбадривало и стимулировало. Уровень разговоров за обедом достоин отдельного рассказа. Иногда судья начинал: "Ребята, вы помните тот прецедент XVI века…" И я понимала, что я не помню, но мне чертовски приятно, что я вообще сижу с этим человеком за одним столом. А когда меня просят рассказать про нашу судебную систему или сравнить ее с французской, например, мой объем знаний позволяет мне это сделать и не стушеваться.

Во время работы в Евросуде я стала понимать, что, когда ты работаешь, очень важен диалог, важно понять, что рядом с тобой не конкурент, а человек такого же уровня, и вы работаете в одной связке на благо клиента и бизнеса или на благо справедливости. Уровень зарплат и социального обеспечения у человека, который работает в Суде европейских сообществ, позволяет говорить о справедливости, о свободах, использовать такие конструкции, которые русскому праву пока что не свойственны, но я верю, что это придет.

— Что должен сделать студент факультета права, чтобы попасть на стажировку в университет Люксембурга, и какие еще направления международного сотрудничества развиваются на факультете?

— Я знаю, что сейчас на факультете действует франко-российская магистерская программа "Юридическое сопровождение экономической деятельности" с Парижем-1 и две программы сотрудничества с факультетом права, экономики и финансов Университета Люксембурга. По окончании обучения в Люксембурге наши студенты получают диплом магистра европейского права университетов Люксембурга и Франции (Нанси или Страсбург). И сейчас благодаря работе вышкинского Французского центра, ее директора Ирины Вячеславовны Мальцевой, уже подписано официальное соглашение о сотрудничестве.

Насколько я понимаю, проект с Люксембургом — это один из первых проектов, в котором может участвовать любой студент кафедры международного права с хорошим рейтингом и хорошим знанием языков.

— Какие варианты трудоустройства у нынешних выпускников факультета права?

— На наших информационных досках на факультете такое количество семинаров, презентаций, мастер-классов от топовых юридических компаний, какого я никогда в жизни не видела. Я всегда была прилежной студенткой и лекцию впервые прогуляла только на третьем курсе, а потому была всегда в курсе того, какие тренинги проводятся, кто приходит на факультет. Естественно, каждый год проходят встречи с работодателями, последний раз она была недавно — 3 декабря. На днях я ради интереса посетила мастер-класс Allen & Overy два юриста рассказывали о процедуре due diligence, любопытным был формат этого мероприятия. Как правило, приходишь на лекцию и думаешь: сейчас умные дяди будут мне рассказывать, я все запишу. Все началось в 19.30, в 19.50 ребята уже закончили, и началась серия вопросов, которая шла еще полтора часа. Уровень вопросов меня очень порадовал. И, конечно, были вопросы: "А как попасть к вам на работу?", "Что вы хотите услышать на собеседовании, каковы критерии отбора?" Представители компании ответили, что Вышка — это место, откуда они хотят брать людей. Они ждут наших студентов, процедура отбора начинается в марте, но CV можно отправлять уже сейчас, с конца января будут собеседования по стандартной системе отбора.

— Кого из преподавателей ты считаешь своим учителем, человеком, который повлиял на тебя, твое профессиональное становление?

— На первом курсе у нас были семинары гениального человека. Вся наша группа просто трепетала, мы сидели с дрожью — такое на нас находило. Он вел конституционное право, звали его Гарри Владимирович Минх. Он тогда был представителем президента в Совете Федерации, а до этого — начальником главного правового управления в правительстве. У нас здорово строились занятия: на лекциях нам объясняли какую-то теоретическую часть, а на семинарах ребятам первого курса Гарри Владимирович пытался донести какие-то простые, но очень важные вещи. Я помню, что на обложке тетради записывала его фразы, например: "юрист, не будь категоричным в рассуждениях", "с кем бы ты ни говорил, с дворником, со слесарем, с членом правительства, надо знать уровень человека и уметь подстроиться под этот уровень".

— Было ли какое-то событие во время учебы, которое изменило твои взгляды, твою жизнь?

— У меня такой момент наступил в Люксембурге, причем наступил не сразу. Ты приезжаешь и видишь, что условия в общежитии спартанские — общий туалет и прочее, как я уже говорила… Когда я вернулась домой в декабре, меня родители просто не узнали — я похудела на 8 кг, просто от жизненного шока, но и тогда меня еще не пробрало. Не пробирало меня и дальше — у нас были португальские уборщицы, они в семь утра запевали песни, при том что стены как бумага. Это была пытка отсутствием сна — самое ужасное, что может быть. Первые месяца четыре я просто спать не могла. Но когда сдала последний экзамен, поняла: что бы ни было, какой бы результат ни был — я собой горжусь. Мне хорошо оттого, что я есть, оттого, что я дышу воздухом, я искренне рада, что мои родители живы, братья здоровы, племянники подрастают… Такие вот мысли появились. И это было удивительно.

— В чем специфика вышкинского факультета права, чем он отличается от других профильных факультетов?

— В других вузах учат на классического юриста, в Вышке большое внимание уделяется преподаванию экономических дисциплин, анализу того, что такое право в бизнес-процессах. Вышкинский юрист знает закон и адекватно представляет правовую структуру того или иного общества. Но, с другой стороны, у нас есть представление о том, почему с экономической точки зрения происходят слияния и поглощения, почему компании продаются, покупаются, выходят на биржи. Прежде всего за счет того, что преподавалась микро-, макроэкономика, институциональная экономика, экономика общественного сектора, финансы, бухучет. По-моему, это неплохой набор для классического юриста.

— И как, юристам по зубам этот гранит экономической науки?

— Конечно, многие стонут — мы юристы, для нас математика тяжела! Действительно, тяжела, но потом, когда включаешься в процесс, ты понимаешь, что это очень помогает. Ты развиваешь способность думать, способность видеть цифры. Обычно юристы жеманятся — я же юрист, что вы мне подсовываете талмуды бухучета. Мне кажется, что сейчас на рынке труда ценность приобретает тот, кто не только знает все "подводные камни" гражданского кодекса и корпоративного права, но и способен разобраться в маркетинге, в риск-менеджменте, для кого эти слова не являются чем-то пустым, навеянным модой новой жизни. А для кого-то это — содержание процесса. Потому что кто бы и что бы ни говорил, как бы я ни любила свой факультет, я считаю, что право — это прежде всего форма, а все экономические процессы — это содержание. Ценность юриста в том, чтобы придать организационно-правовую форму экономике, форму того или иного договора, той или иной холдинговой цепочки.

— Какие у тебя карьерные планы?

— Я до сих пор нахожусь в раздумьях. Полагаю, что здесь остаться экономически выгоднее. По деньгам то, что предлагается в России и в Европе, — практически одно и то же, если брать уровень крупных юридических компаний. Уровень требований примерно один и тот же, но мне кажется, что сейчас у нас больше перспектив, так как бизнес идет из России, инвестиции делаются в России. Плюс дом — он и есть дом.

— У тебя нет сомнений в том, что ты найдешь работу?

— Абсолютно никаких. Разница в том, что в Европе максимум, что они предлагают ребятам с дипломом магистра, — это стажировки. И после шести месяцев они могут смотреть, подходишь ли ты. В России рынок подвижнее. Конечно, есть испытательный срок, но тебя уже берут на должность и, как правило, о стажировках не заикаются, по крайней мере если ты с дипломом ВШЭ, пятью годами обучения и дипломом магистра европейского права. К тому же не надо забывать, что по программе мы получили дипломы не только Люксембурга, но и Страсбургского университета, фактически это две юрисдикции — Люксембург и Франция, и я абсолютно уверена, что в России никаких проблем не будет. Кризис — не кризис, а образованный человек себя найдет в любых экономических условиях.

— Что бы ты посоветовала тем, кто сейчас учится, кто хочет поехать на стажировку?

— Прежде всего интересоваться тем, что ты изучаешь. Если, открывая книги по основным предметам, ты испытываешь отвращение, значит надо задуматься о том, что ты на этом свете делаешь и зачем вообще это все. Потому что главное — любить свою профессиональную стихию, чувствовать, что она твоя.

Людмила Мезенцева, Новостная служба портала ГУ-ВШЭ