«Уровень российской математики по-прежнему высок»

Сергей Ландо — декан факультета математики НИУ ВШЭ и руководитель магистерской программы «Математика». По итогам студенческого голосования он стал лучшим преподавателем-лектором.

— Сергей Константинович, прежде всего хочу вас поздравить с тем, что вы стали одним из лучших преподавателей Вышки по выбору студентов. Как вы думаете, чем руководствовались студенты, давая высокую оценку вашей работе?

— Мне кажется, что в данном случае значительную роль сыграла «обкатанность» лекций. Я преподаю в ВШЭ уже третий год, а до этого читал аналогичный курс в Независимом московском университете. Вероятно, студенты оценили проработанность, отточенность курса, который читался легко, как «по накатанным рельсам». На факультете математики мы стараемся отслеживать момент, когда эта легкость перерастает в пустоту, и побуждаем преподавателей разрабатывать новые курсы, не зацикливаясь на повторении пройденного.

— Не могли бы вы рассказать о содержании курса?

— Курс называется «Введение в дискретную математику», и на самом деле его можно было бы предложить не только математикам, но и студентам других факультетов — лингвистам или биоинформатикам, потому что в его основе — решение задач по исчислению объектов, чаще всего комбинаторной природы. Сюда относится, например, задача подсчета слов в языке, удовлетворяющих каким-то конкретным требованиям или условиям.

Мне хотелось, и я надеюсь, что до определенной степени это удалось, сделать курс не изолированным, а связанным с остальными разделами математики. В рамках этого курса студенты узнают, как раскладываются в ряд не только функции синус и косинус, разложение которых им известно из анализа, но и то, как комбинаторными методами разложить в ряд тангенс или секанс. Кроме того, на занятиях мы обсуждаем структуру формальных языков и их грамматического строя, знакомимся с той частью теории графов, которая тесно связана с остальной математикой. С одной стороны мы изучаем простые конечные объекты, но с другой — на них в каком-то смысле держится вся остальная математика.

— А что вы сами думаете о своих студентах? Можно ли отметить какую-то динамику в среде молодых математиков?

— Здесь не может быть поступательного, линейного движения. Не стоит рассчитывать на то, что абитуриенты будут все сильнее и сильнее с каждым годом. Мы можем говорить о «волнах» в этом естественном процессе: два сильных набора подряд, потом может быть слабый или наоборот. Наш факультет еще очень молод и только начинает привлекать к себе внимание абитуриентов, но мы вправе рассчитывать на то, что уровень студентов будет повышаться. К примеру, ребята, которые в этом году окончили второй курс, очень сильны по меркам любого вуза мира.

— Зарубежные коллеги ВШЭ часто говорят о том, что в университете — очень сильный преподавательский состав, но мало ученых-исследователей. Существует мнение, что лучший преподаватель — это именно тот, кто занимается исследовательскими проектами. Что вы об этом думаете?

— Я согласен с тем, что ведение научной работы на самом высоком международном уровне должно стать одним из главных требований к современному преподавателю. Мне кажется, что нам удалось собрать на факультете преподавателей высокого уровня. Это касается как ученых старшего поколения, которые пришли в Вышку, имея многолетний преподавательский и исследовательский опыт, так и молодежи. Кстати, в списке лучших преподавателей ВШЭ есть наши совсем молодые коллеги — Владлен Тиморин, Леонид Рыбников, Алексей Зыкин, которые не так давно защитили свои диссертации, но по уровню исследовательской деятельности и по качеству научных публикаций они — на уровне сильнейших математиков мира в своем поколении. Причем еще больше эти молодые ученые обещают в будущем, а студенты уже сейчас высоко оценивают их преподавательскую работу.

Вовлекать людей в исследовательскую деятельность нужно в студенческие годы. В прошлом году мы получили грант правительства России для привлечения ученых из-за рубежа для работы над совместными проектами, и под руководством профессора института Куранта Нью-Йоркского университета Федора Алексеевича Богомолова была создана Лаборатория алгебраической геометрии и ее приложений, в которой работают несколько наших аспирантов, студентов третьего курса и даже один второкурсник. Эти ребята уже сейчас ведут полноценную исследовательскую деятельность и размышляют над актуальными математическими задачами.

— Мне кажется, что Россия, к счастью, еще не утратила своих крепких позиций в области математики.

— Уровень российской математики, действительно, по-прежнему высок, но я бы сказал, что круг людей, занимающихся математикой на высоком уровне, значительно сократился и продолжает сокращаться. Очень многие перспективные ученые уехали из страны и продолжают уезжать по окончании аспирантуры.

— Может быть, имеет смысл приглашать в Россию иностранных математиков?

— Привлечение зарубежных коллег в нашу страну полезно, независимо от текущего состояния науки. Взгляд на происходящее со стороны важен в любом деле. Каким бы замечательным ни был преподавательский и исследовательский коллектив, после продолжительной совместной работы люди перестают замечать свои недостатки и живо реагировать на то, что происходит за пределами коллектива.

На нашем факультете работают профессора Такаси Такебе из Японии и Ян Маршалл из Великобритании. Мы считаем, что нашим студентам необходимо знакомиться с зарубежными учеными, поскольку подготовка российских преподавателей достаточно однородна, а иностранные коллеги могут предложить ребятам другой опыт и свежий взгляд на то, что происходит за рубежами России. Превратить наш университет в учебное заведение мирового уровня можно только в том случае, если зарубежные коллеги воспринимают возможность поработать у нас как естественный вариант и интересное предложение для развития карьеры. Причем, профессора Такебе и Маршалл работают на факультете на постоянной основе — других мест работы у них нет.

— А как же быть с устойчивым мнением, что в России невозможно обеспечить зарубежным ученым приличные условия проживания, работы и оплаты труда?

— Рассуждая об условиях работы, следует думать не только о зарплате. Существуют ведь и другие факторы, не менее важные для ученого – коллектив, в котором предстоит работать, круг исследовательских интересов, студенты, характер нагрузки. Ошибочно представлять себе европейские университеты как идеальный мир, из которого люди никогда не поедут работать в Россию. Мы стремимся сделать нашу научную и преподавательскую жизнь достаточно интересной, чтобы привлечь коллег из других университетов мира.

Я думаю, что каждого ученого больше заботит не то, как государство в целом относится к науке, а как его непосредственное окружение относится к нему лично. Японские профессора вовсе не живут в роскоши, а их тяжелый преподавательский труд далеко не всегда оставляет свободное время для собственных научных исследований.

— Расскажите, пожалуйста, о магистерской программе по математике вашего факультета.

— Мы открыли магистратуру в прошлом году, когда у нас еще не было собственных выпускников, и мы уже тогда понимали, что из 3-х ступеней образования — бакалавриат, магистратура и аспирантура — именно магистратура является самой проблемной, поскольку она еще не очень привычна для россиян. Наша основная задача — продемонстрировать студентам других вузов, в первую очередь — не столичных, что у них есть возможность получить образование высокого уровня в Москве после того, как они отучились в бакалавриате в Екатеринбурге, Нижнем Новгороде или Новосибирске. Мы хотим, чтобы бакалавры-математики знали, что такой путь действительно существует и что он не является чем-то необычным.

Одна из проблем наших университетов состоит в отсутствии образовательной мобильности. Абитуриент поступал на первый курс вуза, после специалитета обучался в аспирантуре, затем защищал диссертацию и оставался работать в том же вузе. Таким образом, коллективы университетов десятилетиями «варились в собственном соку» и быстро истощались. Нужно научиться использовать другие возможности, пробовать разные стили и методы обучения. Мне кажется, что современная модель образования — бакалавриат, магистратура, аспирантура — может сыграть важную благотворную роль в развитии науки.

К сожалению, пока родители нынешних студентов и сами студенты еще не привыкли к тому, что бакалавриат можно закончить в одном университете, а магистратуру — в другом. Видимо, требуется дополнительное время для освоения этой идеи.

— А каков был набор в магистратуру в прошлом году и какая ситуация сейчас?

— Документы принимаются до 15 июля, и абитуриенты традиционно подают их в самый последний момент. В прошлом году у нас было 15 бюджетных мест, а приняли мы 10 человек. В этом году надеемся, что все 15 мест будут заняты, а уровень подготовки ребят будет не хуже, чем в прошлом.

У нас предусмотрены и коммерческие места, но сама идея коммерческого обучения математике представляется несвоевременной и не скоро проникнет в массы. На коммерческой основе можно изучать юриспруденцию, экономику, финансы, менеджмент, а вот за право стать математиком россияне пока не готовы платить.

В следующем году магистратура будет значительно расширена, в частности, потому что мы выпустим первых бакалавров факультета. Однако мы стремимся к тому, чтобы не менее 15-ти ребят приходили к нам «со стороны». Нам кажется очень важным, чтобы магистратура факультета работала не только для выпускников ВШЭ, но и для выпускников других вузов страны.

— В каких областях выпускники математических факультетов находят себе применение?

— Выпускники бакалавриата могут выбирать обучение в магистратурах практически любых вузов по самым разным направлениям и в зависимости от собственных интересов. А от тех, кто поступает к нам в магистратуру, мы, безусловно, ожидаем, что они займутся математическими исследованиями. В данном случае магистратура рассматривается как важный этап, предшествующий аспирантуре и дальнейшей исследовательской деятельности.

Валентина Грузинцева, Новостная служба портала ВШЭ