Стремление людей к высшему образованию остается конкурентным преимуществом России

3 марта во Всероссийском НИИ авиационных материалов (ВИАМ) ректор ВШЭ Ярослав Кузьминов выступил с лекцией, посвященной сценариям развития высшего образования в РФ. Лекция была организована в рамках цикла «Синклит в ВИАМ», когда перед сотрудниками института выступают известные ученые, управленцы и политики.

Вузы и техникумы

Как и во всем мире, высшее образование в нашей стране стало социальным императивом, рассказал Ярослав Кузьминов. 90% родителей хотят, чтобы их дети получили его любой ценой, даже если после вуза удастся заработать значительно меньше, чем после техникума. По охвату высшим образованием Россия за последние 15-20 лет догнала США — после краха командной экономики, воспользовавшись социально-экономической свободой, человек первым делом захотел купить машину и определить ребенка в вуз. Сейчас снижение числа студентов обусловлено исключительно демографическим фактором, затем снова начнется рост.

Россия сохраняет лидерство по доле заочных студентов, их больше половины. Заочная учеба обходится дешевле, требования к студентам низкие, и это определяет качество высшего образования в целом. Можно, конечно, обложиться учебниками, как Ленин в Шушенском, и самостоятельно одолеть науку, но такое случается редко. В среднем студент-заочник с 80-процентной вероятностью не получает нормальных профессиональных компетенций.

Стартовая зарплата выпускника Вышки — экономиста в прошлом году составляла в среднем 65 тыс. руб., инженера и программиста — 90 тыс.

Две трети выпуска вузов составляют те, кто не учился или не был способен к учебе изначально. В результате на российском рынке труда не хватает настоящих профессионалов вне зависимости от специальности, ведущие предприятия вынуждены импортировать сотрудников из-за рубежа, приставляя к ним переводчика. Долгое время рынок был перенасыщен экономистами, юристами и менеджерами, люди не верили, что можно сделать карьеру инженера или врача, хотя почти в любой европейской стране это самые высокооплачиваемые профессии. Теперь же хороший экономист или юрист может рассчитывать на меньшие деньги, чем хороший инженер или программист: стартовая зарплата выпускника Вышки — экономиста в прошлом году составляла в среднем 65 тыс. руб., инженера и программиста — 90 тыс.

Отдельная проблема — среднее профессиональное образование, его получает 30% возрастной когорты. В техникумы и колледжи идут те, кто не может уехать из малых городов и деревень, кому трудно учиться по медико-психологическим соображениям и кто хочет, поучившись в техникуме, поступить в вуз без сдачи ЕГЭ. Лучшие выпускники техникумов оказываются в вузах, и экономика остается без квалифицированных исполнителей — как в анекдоте о японце, который, посетив советский завод и заводской детский сад, сказал, что дети в Советском Союзе красивые, а то, что вы делаете руками, никуда не годится.

В результате руками работают те, кто не проявил талантов в школе, и это не позволяет выпускать качественную продукцию даже при наличии креативных инженеров. Такая практика сложилась в 1970-е годы, когда школам разрешили отправлять в ПТУ и техникумы учеников, шалящих на уроках и не справляющихся с программой. Сейчас из 800 выпускников 12 кулинарных техникумов Москвы лишь 5% идут работать поварами — остальных владельцы ресторанов боятся нанимать, понимая, какой контингент там учится. Повара в Москве — это или переученные мигранты, или вполне успешные люди с высшим образованием и даже ученой степенью, окончившие частные курсы. Эта сфера требует интеллигентных людей, способных учиться, общаться и контролировать себя. Выпускник кулинарного техникума — такой, как в известной миниатюре Геннадия Хазанова, — работодателю не интересен.

Студенты

Значительная часть студентов российских вузов — троечники, получившие менее 55 баллов на ЕГЭ по профильному предмету, хотя в последние годы заметы подвижки. Улучшается контингент технических и педагогических вузов, там сейчас не способна учиться лишь четверть студентов, а не половина, как раньше. И хотя в Китае такой контингент в университеты вообще не допускают (высшее образование получает 20% возрастной когорты), в США, как и в России, хватает вузов, где основная масса студентов не учится и учиться не хочет, но претендует на то, чтобы быть студентом.

В ходе исследования студентов, проведенном Вышкой совместно с Калифорнийским университетом в Беркли, удалось выяснить, что в России студент-очник тратит на оплачиваемую работу 22 часа в неделю, причем в 80-85% случаев эта работа не связана с получаемой специальностью. Чтобы успевать и работать, и учиться, нужно обладать способностями Геракла. Студент числится в вузе, чтобы получить корочку, а вуз его не отчисляет, потому что имеет государственное задание или получает деньги за обучение от самих студентов. Троечники, составляющие две трети потока или группы, негативно влияют на остальную часть аудитории.

В России и Китае студенты проводят много времени в аудитории — в США этот показатель в три раза меньше. В результате по окончании университета американцы лучше подготовлены к решению неординарных задач и самостоятельной работе. И китайские, и американские студенты очень активны социально — почти все вовлечены в те или иные формы студенческой жизни. В России же социальная активность свойственна лишь для 25% студентов, преимущественно в ведущих вузах, — это один из самых низких показателей в мире. В результате вузы формируют индивидуалистов, не способных к социальной организации и взаимодействию. В России и Китае студенты тратят много времени на дорогу до университета, а американцы учатся в кампусах, оставляя время и на личную жизнь, и на подготовку к занятиям.

Вне зависимости от качества подготовки среди московских и питерских вузов есть те, которые готовят в никуда, — например, заведомо не востребованных на рынке труда инженеров по созданию текстильных станков

В России распространено искусство борьбы студента с вузом — нечестное поведение. Американец и европеец, скорее всего, дадут списать, если их попросить, но не поймут, зачем это нужно, ведь учеба в вузе — лучшее время, когда человек инвестирует в свое будущее. В результате несостоятельные специалисты есть даже среди выпускников медицинских вузов, куда идут в основном отличники, готовые работать в выбранной сфере.

Лучшие студенты в России учатся в вузах-лидерах. Например, среди технических вузов лидерами можно считать 10-15%. Это известные московские университеты, Томский и питерский Политех, ИТМО и другие. Там учится студенческая элита, выпускники едут в западные докторантуры, есть спрос на платные места и прикладные разработки. Но есть и такие технические вузы, куда поступают слабые абитуриенты не для того чтобы стать инженером, а чтобы приятно провести время, пожить в столице. Вне зависимости от качества подготовки среди московских и питерских вузов есть те, которые готовят в никуда, — например, заведомо не востребованных на рынке труда инженеров по созданию текстильных станков.

Высшее образование для всех

Необходимо позаботиться о том, чтобы на российских предприятиях работали уважающие себя квалифицированные исполнители, считает Ярослав Кузьминов. Качество подготовки квалифицированных рабочих должно быть не ниже, чем специалистов с высшим образованием, как в Германии, где учеба в профессиональной школе не менее престижна, чем в университете, ее выпускники не являются неудачниками в глазах общества.

Не нужно загонять людей в техникумы, если они хотят учиться в вузе ради социального статуса, а среднее профессиональное образование можно сделать сектором высшего образования, назвав соответствующие программы прикладным бакалавриатом. В прикладной бакалавриат можно поступить, окончив школу, а можно перейти после двух лет обучения в академическом бакалавриате и за год освоить конкретные технологии. Это позволит выйти на рынок труда и сразу зарабатывать.

Нужно решить проблему заочного образования. Есть мнение, что для этого можно прекратить прием на заочные программы по направлениям ажиотажного спроса — экономике, менеджменту, праву и проч., но есть и другой выход — использование качественных массовых открытых онлайн-курсов (MOOC).

С развитием онлайн-обучения до половины или, возможно, до двух третей вузов перестанут существовать

Мы находимся на пороге такой же революции в образовании, которая произошла в XIV-XVI веках благодаря изобретению печатной книги. Можно записаться на онлайн-курс лучшего профессора Гарварда, если владеешь английским, или Томского политеха, освоить курс, сдать экзамен и получить сертификат. Число студентов трех открытых систем онлайн-курсов — Coursera, EdEx и Udacity — увеличивается вдвое ежегодно, сейчас ими охвачено 220 млн. человек. Для тех, кто хочется учиться, но живет далеко от хороших университетов, это реальная возможность получения высшего образования.

С развитием онлайн-обучения до половины или, возможно, до двух третей вузов перестанут существовать. На их место придут организации, выдающие дипломы освоившим онлайн-курсы. Такое образование, конечно, слабее, чем в ведущих университетах, где созданы возможности для общения, но заведомо лучше, чем псевдо-образование в двух третях сегодняшней российской высшей школы. Для России это серьезный ресурс еще и по причине бедности — у нас огромные образовательные обязательства, но за 60 тыс. рублей, которые выделяются на обучение одного студента в год, невозможно дать высшее образование, как невозможно купить автомобиль за 100 тыс. рублей.

Поддержка лидеров

Еще одна необходимая мера — поддержка тех нескольких десятков российских вузов, которые являются исследовательскими центрами.

В соответствии с майским указом Владимира Путина к 2020 году преподаватели и научные сотрудники вузов должны получать двойную среднюю зарплату по региону — это нормальная практика большинства стран. При средней зарплате в Москве 60 тыс. руб., если преподавателю платить 120 тыс., хорошие специалисты будут задерживаться в вузах. Но в ведущих вузах — МГУ, Бауманке, Физтехе и других, которые конкурируют с ведущими европейскими и американскими университетами, — зарплаты должны быть выше.

Причина в том, что в мире существует единый рынок преподавателей, и лучший преподаватель, как российский, так и иностранный, будет работать там, где ему предложат лучшие условия — зарплату, финансирование его исследовательской группы, нормальную академическую среду. Средняя зарплата преподавателей исследовательских университетов на Западе — примерно 10 тыс. долларов в месяц, то есть в России с учетом паритета покупательской способности зарплата преподавателя должна составлять в среднем 6-7 тыс. долларов.

Необходимы дополнительные средства на оборудование и исследования. В России много фондов, дающих деньги научным коллективам, но никто не финансирует долгосрочные программы университетов или факультетов, у чиновников есть необоснованные опасения, что вузы распорядятся ими неэффективно. «Длинные» деньги на развитие науки нужны научным центрам и университетам с хорошей репутацией, и они для ученых не менее важны, чем зарплата.

Стремление общества к высшему образованию — это не просто порыв к лучшей жизни, это готовность людей меняться и инвестировать в себя. Несмотря на то, что во многих вузах остается немотивированная аудитория, а образовательные технологии устарели, готовность учиться у людей есть, и она выше, чем в странах, с которыми мы конкурируем. Вместе с США, Южной Кореей и несколькими европейскими странами Россия остается лидером по востребованности высшего образования, и это важный ресурс, который нам необходимо эффективно использовать, убежден ректор ВШЭ.