«Невозможно изучать музеи и выставки только в теории, по лекциям и текстам»

Выставка «Рашид Араин. Ретроспектива» в Музее современного искусства «Гараж». Москва, 2019. Фото: Иван Ерофеев

© Музей современного искусства «Гараж»

Как рассказать об истории искусства, чтобы не напугать непонятностью? Как научить проникать за кулисы музейного процесса? На эти и другие вопросы отвечают преподаватели майнора «Современное искусство. Введение в историю и музейно-выставочную практику» базовой кафедры Музея современного искусства «Гараж».

– Каково это – читать лекции для столь неоднородного набора студентов, имеющих различные субъективные запросы и мотивации?

Фото из личного архива

Саша Обухова, куратор архива Музея современного искусства «Гараж» и преподавательница дисциплины «Современное искусство в России». Моя задача очень простая – неважно, для академической или же подобной разнообразной аудитории – она заключается в том, чтобы рассказать об истории русского искусства. Эта тема может развернуться в том или ином ракурсе, но основная линия повествования одна – рассказать непрофессиональной аудитории интересную историю и привлечь на территорию современного искусства как можно больше единомышленников, тех, кто, заинтересовавшись интригующей картиной, продолжит инвестировать свои трудовые ресурсы именно в эту сферу. Потому что искусство не должно отталкивать своей якобы непонятностью, странностью, элитарностью. В то же время это часть нашей отечественной истории, с ее стигмами, проблемами и особенностями на фоне общемировой. Моя задача – продемонстрировать ее свойства.

Фото из личного архива

Ася Шишкова, ведущий менеджер выставочных проектов Музея современного искусства «Гараж» и преподавательница дисциплины «Профессии в арт-мире». На самом деле, у любого набора студентов (неважно, одного они профиля или нет) всегда будут разные интересы, запросы и мотивации, меня это совсем не пугает. Для преподавателя это, естественно, в некотором смысле вызов, но и хороший стимул подобрать и структурировать материал так, чтобы он был убедителен и понятен максимально широкому кругу студентов, вне зависимости от их основной специальности.

Фото из личного архива

Юрий Юркин, руководитель научного отдела Музея современного искусства «Гараж» и преподаватель дисциплины «Современное искусство. Введение». Непросто может быть по той причине, что в силу большой вариативности направлений, с которых к нам приходят студенты, кому-то материал может показаться простым, для кого-то, наоборот, откроется странный и новый мир непознанного. При этом я благодарен нашим студентам за то, что они признали дисциплину одной из лучших в номинации «расширение  кругозора», к чему мы действительно стремимся.

Фото из личного архива

Анна Трапкова, директор Музея Москвы и преподавательница курса «История музейно-выставочного дела». На лекциях я рассказываю об институциональной художественной системе, показываю, какое влияние на музеи и выставочную практику оказывают политика, экономика, общество и наоборот. Мне кажется, что междисциплинарность курса подходит для студентов самых разных специальностей. Конечно, надо признать, что политологи, культурологи, философы и историки искусства имеют определенную фору перед другими студентами в силу своей основной специальности. Для тех, кто лучше знаком с музейно-выставочным контекстом, этот курс расширяет представление об их деятельности. Студентам других специальностей занятия, наоборот, позволяют понять, что представляет из себя музей сегодня, проникнуть за кулисы процесса. К сожалению, художественное сообщество закрыто для чужаков.

Курс дает студентам непрофильных специальностей возможность понять механизмы работы художественной системы, а иногда даже интегрироваться в нее

– Чего бы вам хотелось достичь в процессе преподавания на майноре – как для себя, так и для студентов?

Саша Обухова. Моя задача, с одной стороны, достигнуть каких-то новых высот, я бы сказала, в дидактической ясности повествования, с другой стороны, каждый раз я привлекаю новые материалы для рассказа об этом увлекательном историческом путешествии. То есть это своего рода мой профессиональный тренинг. В нынешнем году я снова читала для майнора, и мои презентации отличались от того, что видели студенты первого года. Так что я все время дорабатываю этот продукт, пытаюсь сделать его лучше.

Ася Шишкова. Прежде всего, мне кажется, этот майнор (в частности, моя дисциплина) немного снижает пафос вокруг профессионального музейного сообщества, демократизируя информацию о нем. Ведь это не закрытый клуб, доступный только искусствоведам в третьем поколении, а открытая система, которая нуждается в самых разных, порой неожиданных специалистах.

Юрий Юркин. Цель моей дисциплины в том, чтобы студент мог ориентироваться в мире современного искусства, на каком-то начальном уровне идентифицировал различные направления, знал имена основных художников и мог поддержать разговор о современном искусстве. Мне кажется, что особенно современное искусство способствует развитию у человека художественного способа рефлексии о происходящем вокруг тебя без каких-то определенных ремесленных умений.

Для меня цель – то же развитие, через подготовку к лекциям, через их прочтение, через обсуждение с умными людьми, поскольку я воспринимаю студентов как равноценных собеседников, чье уникальное мнение важно и имеет значение, поскольку мы обсуждаем абсолютно реляционные вещи. Опыт преподавания кажется мне фитнесом для мозга, приносящим при этом удовольствие.

– Чего вы ждете от нового набора майнора и как предполагаете изменять уже существующую программу?

Саша Обухова. Мне самой было бы неинтересно все время говорить одними и теми же словами. В этом году было очень сложно – из-за того, что мы работали в зуме, я не могла ухватить непосредственную реакцию аудитории. Но чаще всего, после завершения курса я могу сформулировать, где получилось хорошо, а где – не очень. Там, где, скорее, не получилось, я анализирую свои ошибки и пытаюсь переформулировать тему в новом аспекте, под новым углом зрения. Преподаватель, который уже десятилетиями рассказывает людям о той теме, которую он знает, не может не развиваться сам. И каждому профессиональному лектору важна такая вещь, как контакт с аудиторией – осознание того, что тема интересна, увлекательна, и слушатель тебя понимает. Поэтому если в каких-то курсах мне следует ориентироваться на большую теоретизацию, то здесь же мне, наоборот, нужно уходить в конкретику художественного процесса, демонстрировать ее развитие на ясных примерах – почему из одного решения произошла какая-то драматическая перемена сюжета, как политика влияла на искусство, что означало быть современным художником.

Это ведь все, еще раз повторю, история не просто каких-то художественных стратегий в тот или иной момент, это – по большому счету – масштабная история России. Поэтому говорить о ней одними и теми же словами нелепо, студент, который придет в следующем году, будет еще меньше помнить об искусстве 30-х или же о политике Советского Союза в области культуры в 60-е годы. Более того, наша современная повестка изменится, и те темы, которые я пытаюсь раскрыть в курсе, потребуют актуализации – ведь мы смотрим на нашу историю искусств через призму сегодняшнего дня. И все эти перемены моего повествования неизбежны.

– Что побудило вас принять предложение преподавать и почему вы все еще преподаете?

Анна Трапкова. Это было с моей стороны немного авантюрой, потому что я управленец, который ежедневно отвечает за множество процессов и задач неакадемического свойства. Но, во-первых, я люблю авантюры, во-вторых, мне нравится делать то, чем я никогда раньше не занималась.

Первый год был очень сложным — программу приходилось собирать с нуля, и у меня было достаточно перфекционистское отношение к качеству того материала, который я представляю студентам. Иногда они обижаются на строгую систему оценок, но, к сожалению, причина во мне — к окружающему миру я настроена так же строго, как и к самой себе.

Потом, в процессе подготовки ко второму году майнора, стало очевидно, что необходимо постоянно обновлять материал, добавляя, выстраивая, актуализируя и лучше акцентируя самые важные сюжеты. Кроме того, мы уже год находимся в онлайне, не можем посещать выставки и ходить в музеи. А ведь это важная часть нашего курса.

Невозможно изучать музеи и выставки только в теории, по лекциям и текстам, нужно все время ходить, смотреть, наблюдать за другими посетителями, и потом обсуждать и критиковать увиденное

– Расскажите об одном – неоднозначном или же приятном – случае, запомнившемся вам за время преподавания.

Ася Шишкова. Мне не приходит в голову какой-то отдельный случай, но вспоминается один из первых семинаров, на котором я спросила: «Помните, в конце 90-х», а потом по аккуратным улыбкам поняла, что в силу возраста они не могут помнить это время, и для них это просто часть истории (уже довольно далекой), а значит и говорить об этом времени с ними мне как преподавателю нужно совершенно по-другому.

Юрий Юркин. На одной из пар мы со студентами инициировали реконструкцию перформанса движения Fluxus, где каждый из нас должен был выходить на сцену и рассказывать о своей обуви, где ее купил, почему она нравится, описать ее внешний вид. Так мы на практике усваивали материал истории перформанса.

Анна Трапкова. На каждом курсе я получаю обратную связь примерно от трети студентов. Со многими мы продолжаем общаться, и я всегда очень радуюсь их успехам. Бывают совершенно феноменальные студенты. Например, в прошлом году политолог Артур-Александр Печериченко не только написал прекрасное эссе и сделал замечательный итоговый доклад, но позже совместно с Музеем Москвы (при моем минимальном участии) записал серию подкастов про районы со студентами, живущими в этих районах, и москвоведами и опубликовал блестящую статью об инклюзии в TheGarageJournal. Это пример того, как можно от майнора взять максимальное количество возможностей.

– Как вы адаптируете рассказ о том, что составляло большую часть вашей профессиональной жизни, для столь неоднородной группы студентов?

Саша Обухова. Поскольку я имею отношение к искусству действительно довольно давно, то все события, в которых я участвовала, с которыми была связана, должны были какое-то время прожить в истории. Поэтому, например, очень тяжело рассуждать об истории пятилетней давности – о ней практически нечего сказать, потому что она должна «отстояться». А то, что случилось в 90-ые – это уже абсолютная дистанция, достойная рассказа. Была ли я там или не была – это становится неважно.

– Какие ощущения вы испытывали, читая свою первую лекцию в статусе преподавателя?

Ася Шишкова. Волновалась чудовищно. За 10 минут до лекции начала сомневаться почти во всем, потому что казалось, что материал очень простой, а потом, наоборот, что это слишком сложно. Но удивительно, что как только начинаешь рассказывать, вдруг становится очень спокойно, потому что взглядом встречаешься с искренней заинтересованностью студентов и от этого испытываешь невозможную, почти детскую радость.

– Как вы воспринимаете отзывы от студентов, которые – насколько можно судить – являются в большей степени положительными? Ощущаете ли вы некоторую ответственность?

Юрий Юркин. Я стараюсь читать все отзывы и особое внимание обращаю на негативные. Если комментарий, например, о методике или стиле преподавания кажется мне конструктивным, то стараюсь внести необходимые изменения в программу. Последние изменения как раз стали реакцией на мнение студентов. Одновременно актуализация программы и тематического плана соответствует современным открытиям в науке и новым исследованиям. Наша программа стала более инклюзивной, ориентированной на представителей всех территорий, гендеров, сексуальных идентичностей.