«Мы начинаем понимать, что так жить нельзя»

27 апреля в рамках традиционного профессорского семинара, организуемого факультетом мировой экономики и мировой политики ВШЭ, Клубом мировой политической экономики и Советом по внешней и оборонной политике, с докладом «Модернизация в Бразилии: успехи и перспективы» выступил заместитель председателя «Внешэкономбанка» Сергей Васильев.

Экономические и социальные успехи, достигнутые Бразилией за последние двадцать лет, привлекли к этой стране внимание множества экономистов, социологов и политологов. Пройдя через долгие годы военных диктатур, шатких демократических режимов, страдая от всепроникающей коррупции и засилья преступности, не обладая развитой промышленностью, Бразилия под руководством Фернандо Энрике Кардозу и Лулы да Силва превратилась в одного из ключевых игроков на мировой экономической и политической арене. В своем докладе Сергей Васильев не просто представил обзор реформ, проведенных самыми успешными бразильскими правительствами, но и дал повод участникам семинара поговорить о том, может ли бразильский опыт быть использован на российской почве — схожих проблем у экономик двух стран оказалось более чем достаточно.

После очередного периода правления военной хунты Бразилия в конце 1980-х вернулась к демократической форме правления. Главным бичом бразильской экономики, традиционно склонной к импортозамещению, к тому моменту была высокая инфляция, влияние которой в наибольшей степени ощущали беднейшие слои населения. Попытки обуздать инфляцию, как отметил Сергей Васильев, сводились к административным мерам вроде замораживания текущих счетов населения и долгов, что вместо торможения инфляции привело лишь к остановке экономического роста, фактическому дефолту, политическому кризису и, наконец, отставке в 1992 году президента Фернандо Коллора.

Спасением экономики занялась команда, созданная Фернандо Энрике Кардозу — известным ученым-социологом, приверженцем леволиберальных взглядов. Буквально за год им удалось значительно снизить инфляцию, проведя двухступенчатую замену прежней национальной валюты — крузейро — на новый бразильский реал, жестко привязав «переходные» цены к стабильному и широко распространенному в бразильской экономике американскому доллару. Результатом реформы, по словам Сергея Васильева, стал приток в страну инвестиций, возобновление кредитования производства и рост доходов населения.

Однако оборотной стороной жесткой кредитно-денежной политики и одновременной скупки федеральным правительством обширных и неструктурированных долгов штатов и муниципалитетов явился рост государственного долга. Сергей Васильев процитировал популярный для Бразилии тех лет афоризм, приписываемый одному из местных губернаторов: «Я обанкротил штат, но обеспечил победу на выборах своему преемнику». Устав бороться с бюджетным волюнтаризмом губернаторов, правительство Кардозу приняло закон о финансовой ответственности, который, в частности, ограничил расходы штатов в предвыборный период и рассматривается экспертами как один из ключевых элементов системы финансовой стабильности Бразилии, достигнутой в 2000-е годы.

Важными шагами в период кризиса 1997-1998 годов были девальвация реала и переход к плавающему курсу национальной валюты. Центральный банк, получивший операционную независимость, перешел к режиму «целевой инфляции», который хоть и критикуется представителями реального сектора из-за высоких процентных ставок, но, по мнению Сергея Васильева, «доказал свою жизнеспособность». Эффективной оказалась и реальная приватизация государственных компаний, начатая при Кардозу и значительно повысившая рентабельность, продуктивность и инвестиционную привлекательность крупнейших бразильских производств.

Пенсионная реформа привела к возникновению системы условно-накопительных счетов, ограничению возможности досрочного выхода на пенсию, а также сокращению пенсионных фондов государственных компаний. В значительной степени была решена проблема «раздутых» пенсий для госслужащих — их финансирование было переложено на плечи самих бюрократов.

И хотя оздоровление государственных финансов можно считать безусловным успехом правительства Кардозу, многие социально-экономические проблемы, в том числе неустойчивый экономический рост, к концу его президентства оставались нерешенными. Более того, у партии Кардозу не нашлось кандидата, способного бороться на равных с представителями «левых» сил. В результате, на президентских выборах 2002 года уже в первом туре победил Лула да Силва, социалистической риторики которого «побаивались и внешние, и внутренние инвесторы». Эти опасения еще за год до выборов привели к оттоку капитала из бразильской экономики и существенному ослаблению реала.

Однако Лула очень быстро сумел восстановить доверие инвесторов, подписав так называемое «Письмо правительства народу», в котором фактически заявлял о продолжении экономического курса Кардозу. В помощь новому правительству была и мировая конъюнктура: на рынках установились благоприятные цены на основные экспортные товары и сырье Бразилии. С 2003 года начинается бурный рост бразильской экономики.

Новые доходы позволили правительству Лулы развернуть масштабные социальные программы, повысить минимальные зарплаты и пенсии, что существенно улучшило ситуацию в беднейшем и самом депрессивном регионе страны — на северо-востоке. Рост покупательной способности населения и повышение стандартов потребления и жизни, в свою очередь, стимулировали экономический рост.

В 2007 году началась программа обширных инвестиций в развитие инфраструктуры бразильской экономики, испытывавшей огромный дефицит транспортных и энергетических сетей, портовых терминалов и другой экспортной инфраструктуры. Эти вложения позволили Бразилии относительно безболезненно пережить мировой экономический кризис 2008-2009 годов — в отличие от развитых и большинства развивающихся стран, бразильская экономика не подверглась рецессии.

В то же время устойчивый экономический рост сделал тему структурных реформ крайне непопулярной в бразильском обществе — в этом смысле ситуация в Бразилии представляется Сергею Васильеву очень похожей на «беззаботные» настроения, царившие в России в середине «нулевых» годов.

Почему же в целом, несмотря на худшие стартовые условия, более низкий образовательный уровень населения и научный потенциал, преобразования в Бразилии в 1990-2000-е годы оказались более эффективными, чем в России? Сергей Васильев видит этому несколько причин. Во-первых, в Бразилии была создана более жесткая система макроэкономического регулирования, включавшая реальную, а не номинальную операционную независимость Центрального банка. Во-вторых, приватизация в Бразилии имела более «справедливый» характер. Таким образом в Бразилии была создана «более жесткая институциональная система управления экономикой, чем в России».

«Мне кажется, одна из главных проблем России заключается в том, что у нас просто не оказалось фигуры, равной Фернандо Энрике Кардозу, — добавил Сергей Васильев. — Экономисты считали за честь работать в его правительстве». Позитивным оказался даже тот факт, что лучшие бразильские экономисты и социологи, состоявшие в оппозиции к военным режимам, получили запрет на профессию и вынуждены были работать за пределами страны. Опыт, приобретенный ими в ведущих научных центрах Европы и США и крупных международных компаниях, оказался исключительно полезен для проведения качественных реформ и «встраивания» бразильской экономики в мировой рынок.

Помогла Бразилии и сама природа. Речь идет не только о запасах полезных ископаемых и обширной территории для ведения сельского хозяйства (Бразилия — один из крупнейших экспортеров продовольствия в мире), но и о естественной структуре населения, не характерной для развитых обществ. В Бразилии незавершен демографический переход, и большая доля молодого и негородского населения обеспечивает экономике дешевую рабочую силу.

Позитивно Сергей Васильев оценивает роль бразильских элит, которые формировались на протяжении десятилетий и сохраняли права собственности независимо от политического режима, устанавливавшегося в стране. «Бразильская элита — старая, насчитывающая несколько поколений, и ее представители воспринимают Бразилию как «свою» страну, — подчеркнул Сергей Васильев. — Они предполагают, что и их потомки будут в ней жить, будут обладать в ней большим политическим и экономическим весом, а, соответственно, они несут ответственность за будущее этой страны. Бразильская элита готова к принятию долгосрочных политических, экономических и социальных решений, что, на мой взгляд, сильно контрастирует с ситуацией в России».

Это суждение можно отчасти считать ответом на реплику экс-министра внутренних дел РФ Анатолия Куликова, который на семинаре поинтересовался у докладчика, почему похожие реформы не удается провести в России. «Страна с более низким уровнем социального развития и образования опережает нас не только в сельском хозяйстве, но и других отраслях экономики, — констатировал генерал Куликов. — Какой из этого напрашивается вывод? Структура власти, а точнее отсутствие конкуренции в политической жизни страны, влияет на конкурентоспособность экономики. Значит ли это, что нам надо менять структуру власти и переходить, например, к парламентской республике?»

«Дело все же не в парламентской республике, — заметил Сергей Васильев. — Президент в Бразилии имеет не меньше полномочий, чем у нас. Наличие конкурентной политической системы в Бразилии связано с реальным федерализмом, существующим в стране. Это одновременно и очень мощный фактор успешного экономического развития».

Ведущий семинара, декан факультета мировой экономики и мировой политики ВШЭ Сергей Караганов, поблагодарив Сергея Васильева за доклад, заметил, что один вопрос остался для него непроясненным: «На протяжении десятилетий Бразилия была красивой, замечательной, но неразвивающейся страной. Где была точка перелома? Почему вдруг эти реформы стали такими успешными? Кто был их носителем?»

«Мой ответ — Кардозу плюс мобилизация элит. Элиты понимали, что дальше так жить нельзя, а он сказал им, как нужно жить», — отреагировал Сергей Васильев.

«Это, наверное, самый правильный подход, — продолжил Сергей Караганов. — Мы тоже начинаем понимать, что так жить нельзя, и, когда скажем об этом открыто, возможно, начнем вылезать из той дыры, в которой находимся».

Олег Серегин, Новостная служба портала ВШЭ