В спальных районах есть жизнь, но большинство горожан об этом не знает

Большая часть москвичей сегодня живут в спальных районах.  О том, как их жители встроены в производство городского пространства и что думают о месте своего проживания, рассказал в рамках проекта «Университет, открытый городу: Лекции молодых ученых Вышки в Культурном центре ЗИЛ» куратор Лаборатории полевых исследований города Высшей школы урбанистики НИУ ВШЭ Петр Иванов.

В исследованиях спальных районов Москвы Петр принимает участие с 2010 года. Результаты были представлены на лекции.

Низкая мобильность

При опросе жителей района Тропарево-Никулино выяснилось, что только 11% горожан покидают свой район каждый день, около 22% — несколько раз в неделю. Остальные жители находят себе занятия в родном районе и в центр не ездят. Схожие цифры были получены и в городе-спутнике Мытищи при попытке выяснить, какой процент трудоспособного населения ездят из родного района в центр Москвы.

Плохая осведомленность о культурной жизни своего района

«Главный вопрос, с которым мы пристаем к жителям района Котловка — какие культурные учреждения есть в вашем районе, — рассказывает Иванов. — Выяснилось, что Котловка не так уж и бедна на инфраструктуру. Например, там есть художественная галерея, которая входит в сеть объединенных выставочных залов Москвы. Но люди о ней либо ничего не знают, либо у них просто не возникает желание туда ходить. В целом у жителей отсутствует интерес изучать свой район. Еще один пример — в одном интервью жительница Котловки пожаловалась, что ее двадцатипятилетний сын и его друзья из-за того, что в районе нет места для настольных игр, вынуждены ездить играть в центр Москвы. После этого мы обошли район и обнаружили, что в библиотеке № 185 «Диалог культур» в постоянном доступе есть настольные игры (не говоря уже о выставках и других культурных мероприятиях). Помимо этого в районе работают две кальянные, которые также предоставляют пространство для настольных игр. Таким образом, большая часть жителей просто не осведомлена о досуговых возможностях своего района».

«Обычно» — то же самое, что «плохо»

Все жители спальных районов считают свои районы обычными, а значит, априори плохими. «Потому что “обычное”, — убежден Петр Иванов, — воспринимается в нашей стране как что-то “плохое”. Я общался с главой управы района Хорошево-Мневники, он хотел, чтобы мы помогли им поговорить с жителями и благоустроить двор. Мы рассказали ему про наш опыт благоустройства двора на Анохина, 38. Это просто хороший двор (чистый, с лавочками, детской площадкой, урнами, зонированием и так далее). Нормальная городская среда, ничего вычурного. Однако в сознании большинства граждан «хорошо» ассоциируется с чем-то аляповатым. Например, глава управы привел нам в пример «хороший» двор, в котором есть драконы, рыцари и динозавры. Есть и еще один нюанс — российская фирменная гиперцентрализация: все считают, что хорошее может быть только в центре. Поэтому мало кому приходит в голову забить в поисковой системе — «библиотека в районе Зюзино». Считается: ну откуда там может быть хорошая библиотека».

Низкая заинтересованность в улучшении городской среды

С одной стороны, бедная (или считываемая как бедная) среда спальных районов стимулирует граждан как-то самоорганизовываться для решения общих проблем (проводить субботники, назначать старших по подъезду и так далее). С другой — активный процент населения все еще остается очень низким. Всего 22% против 42% жителей, которые живут по принципу «ну а зачем». Эти же 42% ожидают от города только работы и минимальной социалки (поликлиника и школа). «Понятно, что в такой ситуации ожидать подключения жителей к какой-то культурной жизни района или к районной политике не приходится, — отметил Петр Иванов. — Самый популярный вид досуга большинства жителей — ходить в гости и сидеть дома. Например, мы спрашивали жителей двора на Анохина, 38, что они хотели бы видеть у себя во дворе и как они обычно проводят там время. Для многих людей вообще было непонятно, что делать во дворе и зачем это пространство существует. Другой популярный ответ: “Вы меня не спрашивайте, вот у нас есть активная бабушка на втором этаже — с ней разговаривайте”».

Плохая коммуникация жителей и властей

Активное меньшинство жителей при возникновении каких-либо проблем пытается вести диалог, например, с префектом, или мэром, или даже с президентом, потому что о существовании управы (уровень районной власти) зачастую просто не осведомлены. И, по словам Петра Иванова, найти каналы коммуникации между жителями и местной властью крайне затруднительно. Этих каналов мало и не очень понятно, как они работают: «Мы изучали вопрос, как органы власти сообщают свою информацию людям. Оказалось, что отношение к коммуникации в целом довольно наплевательское. Считается, что если вывесить где-то не очень понятное объявление, то все заинтересованные лица обо всем узнают. Причем так себя ведут как муниципальные учреждения, так и структуры самоорганизации». 

Пространственная «каша»

Далеко не во всех спальных районах существует внятный центр, который жители могут легко идентифицировать. Районам экспериментальной застройки, таким как Чертаново-Северное, Тропарево-Никулино и ряду других в этом смысле повезло. Эти районы имеют четкие границы и выделенный центр, жителям легко очертить «ареал своего обитания». Например, в районе Тропарево-Никулино очень хорошо выделяется треугольник, образованный улицей 26 Бакинских Комиссаров, проспектом Вернадского и Ленинским проспектом. «Но когда мы имеем дело с типовыми застройками более позднего периода, например, района м. «Кантемировская» — ситуация усложняется, — убежден Петр Иванов. — В этих районах изначально не закладывалась идея создавать там некие точки сборки территорий. Поэтому там сформировалась непонятная пространственная каша, в которой человек (житель) просто теряется. А когда нет понимания, где заканчиваются границы “своего” и начинается “чужое” — трудно формулировать какую-то внятную программу трансформации этой среды». 

Тотальное благоустройство как общественное зло

«Повальное благоустройство дворов, которое идет несколько лет в Москве, скорее зло, нежели благо, — убежден Петр Иванов. — Так как одни и те же дворы переделываются заново каждый год, меняя городскую среду совершенно непредсказуемым образом. Чиновники не понимают, что двор можно и нужно развивать, а не сносить все подчистую и строить заново. Это плохо не только с точки зрения осмысленности инвестиций, но еще и потому, что без должного участия пользователей городской среды (жителей) выработать язык коммуникации и способы взаимодействия крайне затруднительно».

«Как будет дальше развиваться пространство спальных районов, пока не ясно, но наблюдая за тем, каким образом люди договариваются относительно использования своего общего пространства и пробуя новые способы достижения договоренностей, мы сможем понять, как изменять городскую среду в лучшую сторону», — заключил Петр Иванов.