Вот твое приданое, девочка

1 марта в Культурном центре ГУ-ВШЭ состоялась очередная встреча членов Клуба любителей документального кино — смотрели и обсуждали фильм швейцарского режиссера Вадима Ендрейко «Дама с пятью слонами», ставший одним из главных событий года в мире кинодокументалистики.

Пятью слонами героиня фильма Светлана Гайер, известная в Германии переводчица, называет пять романов Ф. М. Достоевского, которые она перевела на немецкий язык. Эта 86-летняя женщина живет в Германии более 60-ти лет, а до Второй мировой войны была советской девочкой — киевлянкой Светой Ивановой. История ее жизни и кропотливой переводческой работы составляют содержание полуторачасового фильма, от которого невозможно оторваться.

Отца Светланы Михайловны арестовали во время партийных чисток в 1938 году, а через год неожиданно выпустили из тюрьмы. Крепкий и сильный до ареста, мужчина вернулся домой раздавленным душевно и физически и через несколько месяцев умер. Эти несколько месяцев до смерти отца она провела с ним вдвоем на даче — матери надо было ходить на работу в городе, чтобы семья могла выжить.

22 июня 1941 года, в день, когда фашистские войска перешли границу СССР, Светлана сдала выпускные экзамены в школе и получила аттестат зрелости. Мать Светланы отказалась от эвакуации и приняла оккупацию Киева как освобождение от большевиков, истязавших ее мужа. Как многие женщины оккупированного города, чтобы не умереть от голода, она обслуживала офицеров комендатуры Киева — стирала белье, мыла посуду, полы, а когда начальству понадобился переводчик, привела в комендатуру свою дочь. Светлана навсегда запомнила слова матери: «Немецкий язык — это твое приданое, девочка».

Перед самым освобождением Киева нашими войсками в 1943 году Светлана и ее мать вместе с немецкими частями покинули Советский Союз. В Германии Светлана получила не только временный, а потом и постоянный паспорт, но и стипендию Гумбольдта на обучение в университете. Когда война закончилась, вышла замуж, родила детей, преподавала русскую литературу в университете, занималась переводами и только во время съемок фильма, после за 65 лет жизни в Германии, посетила Киев. Она работает по сей день и говорит, что слишком стара, чтобы менять свой распорядок дня.

Фильм снимали в доме Светланы Гайер во Фрайбурге, в поезде Берлин-Киев, на улицах Киева, в Киево-Печерской лавре и в дачном поселке под Киевом, где она искала, но так и не нашла свой старый дом, а еще на деревенском кладбище, где она отыскала могилу отца. Кстати, там, на кладбище, она говорит, что надо сохранить эту могилу хотя бы потому, что арестованы и замучены были миллионы ни в чем не повинных людей, а выпущены всего чуть более одной тысячи.

Ее показывают то в окружении детей и внуков, то во время работы над переводами вместе с машинисткой и помощником, то хлопочущей на кухне, то на встрече с киевскими школьниками и студентами — и зритель не может не чувствовать необыкновенного обаяния этой женщины. Выразительное, благородное лицо с ясными глазами, спокойная и неторопливая речь. В ее рассказе о своей жизни нет никакого пафоса или драматических нот. Она время от времени надолго замолкает, обдумывая вопрос режиссера, и в долгой паузе не чувствуется никакого напряжения. Сильная, умная, талантливая, незаурядная женщина. История ее жизни рассказана и просто и захватывающе.

Особо хочется отметить необыкновенную тщательность работы Светланы Гайер над переводами русской литературы. В фильме есть замечательные сцены, когда она скрупулезно выверяет отдельные фразы текста со своим помощником. Вообще показать труд переводчика — тонкую работу с многомерностью слова в русском и немецком языках, с поиском верного синонима — да так, чтобы за этим было интересно наблюдать зрителю — задача из разряда сложнейших. И автору она оказалась по силам.

Григорий Либергал

После просмотра фильма вице-президент Гильдии неигрового кино и телевидения Григорий Либергал рассказал о его съемках, о режиссере, о фестивальном признании картины в Европе и открыл вторую часть встречи — обсуждение фильма.

Самым интересным в дискуссии было высказывание о возможной прокатной судьбе фильма в России, о том, какой резонанс у зрителя может вызвать показ фильма в преддверии празднования 65-летия Победы. Понятно, что фильм может расколоть общество и вызвать дискуссию о трагических судьбах людей на оккупированных территориях. О власти человека над обстоятельствами и, наоборот, о фатальной мощи обстоятельств в чьей-то биографии, о судьбоносных решениях, которые принимает человек в нечеловеческих условиях. О том, что именно мы называем предательством, о том, кого именно считаем предателями и конформистами. Ну что ж, тем интереснее и плодотворнее могло бы пройти празднование этого великого дня в истории страны.

В ходе дискуссии прозвучало мнение о том, что о цене Победы мы часто говорим слишком простым языком, а есть еще язык сложный, есть однозначность оценок, а есть стремление к исторической объективности, есть стереотипы и «общие места», а есть осторожное и внимательное вглядывание в подробности отдельной человеческой жизни.

После всего, что мы узнали о сталинизме и Великой Отечественной войне в последние десятилетия, невозможно продолжать говорить о войне по-старому, невозможно рассуждать о вине человека перед государством и не говорить о преступлении государства перед этим самым человеком. Как недобросовестный, поверхностный перевод многозначного текста с одного языка на другой затеняет важные смыслы, обкрадывает полифонию оригинала, упрощая его и делая более примитивным и плоским, так и одномерность наших оценок искажает реальность.

Неслучайно героиня фильма говорит, что работа переводчика необычайно обогатила ее жизнь, открыла перед ней поразительные и глубокие тайны двух языков и словесного творчества. Более того, именно эта работа помогла ей многое понять в себе и в своей судьбе. Вот уж, действительно — достойное приданое.

Безусловно, фильм «Дама с пятью слонами» — необыкновенное, значительное художественное произведение, несмотря на кажущуюся простоту изложения истории одной жизни. Светлана Гайер в фильме — вовсе не «открытая книга», ее ответы на трудные вопросы часто уклончивы и очень осторожны. Например, в фильме есть очень острый момент — когда Светлана ищет свою дачу в пригороде Киева и разговаривает с жителями деревни, ее спрашивают, в каком году она уехала. Светлана не называет год своего отъезда (1943-й), а говорит, что после войны она в этих местах не бывала. И нам, зрителям, абсолютно понятно, почему она не смогла или не захотела дать простой ответ на простой вопрос местной старушки.

Возможно, гораздо более трудные вопросы Светлана Гайер задает себе сама, и возможно, на большую часть из них у нее до сих пор нет и не будет ответа.

Валентина Грузинцева, Новостная служба портала ГУ-ВШЭ
Фото Ивана Морякова