Ядерный пацифизм, правое дело и другие теории войны

Человек ведет войны с незапамятных времен. Согласно подсчетам исследователей, за последние пять тысячелетий человечество жило мирно в общей сложности не более 300 лет. И хотя большинство рядовых граждан, политиков, учёных и даже военных осознают ужасы, которыми сопровождаются войны, количество вооруженных столкновений не сокращается. Какие принципы обоснования военных действий существуют в мире, применимы ли они для России и способны ли этические нормы сдерживать агрессию, рассказал преподаватель кафедры истории философии факультета философии НИУ ВШЭ Арсений Куманьков на лекции в Культурном центре ЗИЛ.

Природа войны

Лектор начал свое выступление с цитаты Гераклита: «Должно знать, что война общепринята, что вражда — обычный порядок вещей... и что все возникает через вражду и взаимообразно». И хотя Гераклит говорил о войне в переносном смысле — его интересовало устройство мира и полемоса (прим.: война по-гречески) как основного космического закона, который проявляется в каждом аспекте бытия — эфесскому мыслителю удалось охарактеризовать политическую историю всего человечества.

Война с древних времен оказывалась в поле зрения философов, но ее определение до сих пор остается довольно расплывчатым. Слушатели лекции также не смогли прийти к единому мнению, отвечая на вопрос, что такое война. Это и решение противоречий вооруженным путем, и способность объединить группу, которая действует из-за жажды власти и денег. В то же время некоторые смотрят на войну как на подтверждение концепции первородного греха человека и врожденного изъяна его сознания. Куманьков наиболее емким считает определение войны, которое дал Карл Клаузевиц: «Война — это акт насилия, имеющий целью заставить противника выполнить нашу волю».

При этом лектор отметил, что понятие войны меняется с течением времени. Изначально она воспринималась как политический конфликт между различными группами и была плотно привязана к политике. Если раньше только у правителя было право начинать войну, то в современном мире государство теряет свое уникальное право на насилие. Возросла роль негосударственных субъектов политики - партизан, террористических организаций, частных военных компаний и агентств.

Война ведется дармоедами, сводниками, ворами, убийцами, тупыми мужланами, не расплатившимися должниками и тому подобными подонками общества

Эразм Роттердамский 

Во второй половине ХХ и начале ХХI веков понятие начинает использоваться в новых значениях. Теперь, когда политики говорят о борьбе с коррупцией или наркотиками, то они смело заявляют, что ведут войну. Но если государство пытается войти в конфликт, цели участия в котором не до конца ясны или их нельзя оправдать в позитивном ключе, если руководство страны не хочет нагнетать панические настроения в обществе, то понятие войны как вооруженного конфликта заменяется различными эвфемизмами.

Война или нищета?

В философии сложилась целая специфическая дисциплина — философия войны. Но как не появилось четкого понятия войны, так и нет ее единой концепции, которая позволяла бы судить об этом феномене. Существует множество субтеорий.

Пацифизм — это наиболее мягкая и не кровожадная концепция войны. Его сторонники полностью отвергают возможность этического оправдания военных действий. Так, еще древнекитайский философ Мо-цзы был сторонником пацифизма, считавшим, что сама природа человека должна привести к запрету всех войн. Одними из ярчайших и влиятельнейших источников всего ренессансного католического гуманизма и пацифизма являются сочинения Эразма Роттердамского, который писал, что «война ведется дармоедами, сводниками, ворами, убийцами, тупыми мужланами, не расплатившимися должниками и тому подобными подонками общества». Идеи пацифизма были близки многим великим мыслителям. Идеи о ненасилии развивали Лев Толстой, Махатма Ганди, Мартин Лютер Кинг.

Новый виток в развитии пацифизма наступил в середине прошлого века с распространением ядерного оружия, когда появился манифест ядерного пацифизма, в котором авторы требовали от правительств всех государств отказаться от войн и обратиться к использованию исключительно «мирных средств разрешения всех спорных вопросов».

Несмотря на гуманность этой концепции, пацифизм не лишен парадоксов. Противники пацифизма отмечают, что пацифисты получают от государства различные блага, защиту, медицину, возможность строить карьеру и многое другое, при этом отказываются защищать свое государство в случае необходимости. Они следуют только личным интересам. Кроме того, государство на пороге боевых действий нередко встает перед довольно неприятным выбором: вступить в войну или отказаться от борьбы, обрекая свое население на порабощение, нищенские условия существования и даже истребление. С точки зрения истинного пацифиста война хуже нищеты и рабства — лучше терпеть тирана, чем начинать войну.

Найти врага

Вторая концепция противоположна пацифизму — это теория милитаризма. Его можно определить как государственную политику «по подготовке и ведению организованного политического насилия». Милитаризм зачастую предполагает проведение националистической политики. Его приверженцы убеждены, что все издержки, связанные с войной, будут легко покрыты ведением боевых действий. Согласно этой теории, война не только удобна, приемлема и этически допустима. Она имеет духовный смысл. Ведь с ее помощью решаются не только политические и экономические задачи. Война воспитывает и дисциплинирует. Воин — это человек не только физической, но и духовной силы.

Милитаристские настроения нередко захватывали государства. Примерами могут выступать европейские империи конца XIX — начала XX веков, которые отказались от диалога и начали гонку вооружений, что привело к Первой мировой войне.

У этой концепции также немало болевых точек. Сторонники милитаризма просто не могут существовать без противников. Им приходится все время искать врагов как за пределами, так и внутри государства.

Женщины натирают носы бомбардировщиков Douglas в сборочном цехе в городе Лонг Бич, Калифорния. Фото 1942 года. Flickr.

Милитаризм, как и пацифизм, считается маргинальной концепцией. В настоящее время в качестве основы национальных идеологий он распространен не слишком широко. Ведь милитаристский режим вынужден либо все время вступать в войны, которые редко сможет выигрывать, либо ему придется трансформироваться. Кроме того, идея войны подчиняет себе весь общественный и экономический уклад жизни страны. Закрытый характер милитаристского государства, плановая экономика и репрессии в конечном счете истощают граждан и делают такой режим малопривлекательным.

Двойные стандарты

Сегодня наиболее значимыми и актуальными являются концепции реализма и теории справедливой войны.

Сторонники реализма, основываясь на трудах Фукидида, Макиавелли и Гоббса, придерживаются принципа двойных стандартов этики. Они считают, что ради достижения успеха государство может использование любые средства, в том числе и насильственные. Этика в политической сфере отступает на второй план.

Именно поэтому реалисты пессимистично смотрят на идею существования вечного мира между государствами: доводы разума указывают им на возможность сожительства в мире, однако не существует воли, которая установила бы подобное состояние на века. Такое положение дел не означает, что в международных отношениях государственная воля совершенно ничем не сдерживается. В поисках мира страны устанавливают договорные отношения, но каждое государство действует в угоду своим интересам, а потому состояние мира всегда будет шатким.

Дело правое

Следующая наиболее важная теория — это концепция справедливой войны, которая развивает пацифистскую идею борьбы за мир, не отрицая при этом возможность применения силы в определенных случаях. В рамках этой теории насилие ограничивается двумя группами принципов: jus ad bellum (оценка справедливости вступления в вооружённый конфликт) и jus in bello (определение допустимых способов ведения войны).

Совокупность критериев jus ad bellum необходима для принятия решения о том, стоит или нет вступать в войну и чем это решение может быть обосновано. К ним относятся принципы правого дела, крайнего средства, пропорциональности, вероятности успеха, добрых намерений и легитимной власти. Наиболее важен и значим первый из них — принцип правого дела. Он гласит, что должна быть очень веская причина для начала военных действий. Принцип правого дела подразумевает шесть типов ситуаций. Три из них работают на самозащиту государства: ответ на объявление войны, ответ на начавшееся нападение и упреждающий удар. Оставшиеся три применяются в случае нападения на другое государство: ответ на объявление войны союзнику, ответ на начавшееся нападение на союзника и гуманитарная интервенция.

Гуманитарная интервенция все чаще используется в последнее время для обоснования легальности начала войны, как это было в Ливии, Ираке, Боснии и Косово. И хотя начало участия в этих войнах не всегда возможно назвать действительно справедливым, все это формально соответствует принципу правого дела, подчеркивает Куманьков.

Один из самых сложных случаев обоснования агрессии в рамках правого дела — это идея упреждающего удара. Ситуация осложнена тем, что не всегда есть возможность адекватно оценить, направился ли противник к вашей границе, на какой стадии подготовки к нападению он находится. Упреждающий удар оправдывается исключительно предчувствием нападения в ближайшем будущем. В таком случае слишком раннее нападение будет означать превентивную войну, которая нелегитимна, а затянувшаяся отсрочка может привести к печальным последствиям.

Руководитель стратегической авиации Великобритании во время Второй мировой войны Артур Харрис стал единственным главнокомандующим, кто не был удостоен титула пэра из-за применения чрезмерной силы во время авиаударов по Дрездену

Принципы jus in bello имеют значение, когда боевые действия уже начались, они позволяют судить о нормах поведения на войне. Недостаточно иметь причину для справедливой войны. Необходимо вести ее достойно. Так, принцип пропорциональности говорит о недопустимости применения чрезмерных средств. Требуется проявлять благородство к своему противнику, а не стирать с лица земли города и истреблять население. Куманьков напомнил про хрестоматийный пример отказа от этого принципа: руководитель стратегической авиации Великобритании во время Второй мировой войны Артур Харрис стал единственным главнокомандующим, кто не был удостоен титула пэра из-за применения чрезмерной силы во время авиаударов по Дрездену, когда город фактически был стерт с лица земли.

Не менее важен принцип дискриминации или различия, выполнить который довольно непросто. Участники боевых действий не всегда могут быть уверены, что наносят удар именно по врагу, а не по мирному населению. Ситуация осложняется, когда ведутся бои с повстанцами, а не солдатами в военной форме.

Одной из самых больших сложностей в теории справедливой войны остается нерешенность вопроса об исключениях из правил. Так, принцип различия указывает на неприемлемость атаки на невинных, беззащитных людей. Но кто определяет, невинен ли человек? Таким образом, ни одна из теорий не может в полной мере решить всех противоречий, связанных с войной.

Особое положение России

В России дискуссия об этике войны развита крайне слабо, хотя страна исторически активно участвовала в развитии международного права. Первая мировая война заставила русских философов обратиться к определению смысла войны. Но Серебряный век русской философии был очень коротким и отечественные авторы просто не успели сделать значительный вклад в этом направлении.

У пришедших к власти большевиков была своя философия. Война оправдывалась как вооруженное восстание пролетариата, направленное против гегемонии капитализма, но со временем эта концепция уступила место мифу Великой Отечественной.

В 90-е годы Россия хотела предстать в образе либерального государства. Российской мысли пришлось резко перестраиваться, освобождаясь от коммунизма и марксистко-ленинской философии. Но отказ от идеологии и формальная декларация принятия новых ценностей еще не означала, что либеральные ценности — свобода и уважение прав других людей — были осмыслены и приняты как властью, так и населением.

Русская философия войны находится в зачаточном состоянии. На сегодняшний день существует множество исторических, политологических, социологических исследований на эту тему, но нет общенациональной доктрины войны, которую транслировала бы власть и поддерживало население. Таким образом, формируется опасная тенденция, когда страна вынуждена участвовать в конфликтах, при этом ее позиция заявлена нечетко.