Магистерская программа, которая превратит школьную литературу в интересный предмет

Современные дети предпочитают чтению классической литературы компьютерные игры, так что учителям нужно придумывать новые приемы, чтобы пробудить у них интерес к книге. Как это сделать в условиях тотальной власти интернета, рассказывает доцент факультета филологии ВШЭ Константин Поливанов, соруководитель магистерской программы Института образования ВШЭ «Филологическая герменевтика школьной словесности», набор на которую завершается 15 сентября.

Прежние методики уже не работают

Разрабатывая магистерскую программу «Филологическая герменевтика школьной словесности», мы исходили из того, что современные школьники — от первоклассника до выпускника — читают гораздо меньше литературных текстов, чем раньше. На то есть много объективных причин — и внутренних, школьных, и внешних.

Внутренние факторы — изменения в общем образовании: число часов на литературу сократилось, с введением ЕГЭ выпускное сочинение перестало быть обязательным. А внешние факторы сводятся к тому, что в последние двадцать-тридцать лет постепенно разрушалась культура домашнего чтения. Школа — механизм консервативный (что само по себе не только естественно, но и хорошо), учителя пытаются преподавать литературу так же, как и раньше, не принимая во внимания все названные факторы. Но прежние методики уже не срабатывают.

Перед учителем, который всегда учил детей читать (учил читать в широком смысле — сначала детские рассказы, потом сложные произведения), стоят новые задачи. Он должен сделать так, чтобы его предмет был для детей интересен, чтобы он победил в конкурентной борьбе с интернетом и телевидением. И мы учим учителей, поступивших на нашу программу, как это сделать, какими дополнительными средствами они могут придать привлекательность своему предмету.

Считалось (и повторяется в школах по сей день), что классика непременно должна учить, а писатель — обличать пороки общества и отдельных людей с высокого пьедестала

Наша программа рассчитана прежде всего на учителей русского языка и литературы, но к нам приходят и учителя начальных классов — ведь именно они учат детей читать, и учителя иностранных языков, и школьные библиотекари.

О чем учителя узнают, обучаясь в Вышке?

Мы расскажем о тесной связи русской литературы с политической историей в XVIII-XIX веках. Такой подход — мы это поняли, работая со студентами в бакалавриате, — делает понимание литературы существенно объемнее. Сам школьник или студент очень часто не видит связи текстов с определенными эпизодами истории.

Мы расскажем об истории русской литературы в воспоминаниях. До чтения воспоминаний у учителей обычно не доходят руки — ни во время учебы в вузе, ни во время работы. А ведь практически любому тексту придает дополнительную привлекательность информация о том, как он был воспринят современниками — читателями, критиками. Татьяна Кузьминская в воспоминаниях о Льве Толстом писала, как буквально он понял стихотворение Фета «Сияла ночь…», сказав, что стихотворение прекрасно, но почему же автор, женатый человек, хочет «обнять Таню». Это звучит как анекдот, но за этим стоит глубокая убежденность Толстого, что настоящее искусство всегда говорит только правду в буквальном значении этого слова. Привести таких примеров можно десятки, на уроке это занимает минуты. Зато у детей формируется гораздо более живое впечатление об авторе и произведении, отличное от обычной школьной «казенщины», когда считалось (и повторяется в школах по сей день), что классика непременно должна учить, а писатель — обличать пороки общества и отдельных людей с высокого пьедестала.

Мы стараемся показать нашим магистрантам, как, укладываясь в отведенные на школьную литературу часы, успевать рассказывать детям о литературе как можно больше.

Помимо профессиональных филологов, на нашей магистерской программе преподают лучшие учителя московских школ. Они проводят мастер-классы, показывают, как они умеют работать. Понятно, что их практики не являются полностью воспроизводимыми, но любому профессионалу будет интересно познакомиться с опытом коллег, заслужившим высокую репутацию в профессиональной среде. Одна из наших преподавателей — учитель литературы 57-й школы Надежда Шапиро — замечательно рассказывает о традициях в русской поэзии, показывает, что у каждого поэтического текста есть предшественники, и ее ученики умеют находить общее в даже таких, казалось бы, разных стихотворениях, как «Пророк» Пушкина и «Мне голос был…» Ахматовой.

Аналогов нашей программы в России нет

Раньше нашей аудиторией были учителя только московских школ, но даже они с трудом находили время, чтобы три раза в неделю посещать занятия. Сейчас формат программы изменился: слушатели из Москвы, из регионов, даже из других стран приезжают к нам в институт три раза в год на две недели и занимаются каждый день по восемь-девять часов. Мы даем им задания, дома они их выполняют, присылают нам, мы их рецензируем, отправляем при необходимости на доработку… Учителя пишут курсовую работу и магистерскую диссертацию — исследование литературного текста, которое тут же можно использовать в школьной практике.

Аналогов нашей программы в России нет. В остальном мире (разумеется, со своими отличиями) существуют схожие программы. Недавно коллега из США, которая была на практике в Вышке и посещала наши занятия, рассказала, что похожие программы есть в американских университетах для учителей иностранных языков.

5 причин поступить на программу «Филологическая герменевтика школьной словесности»

1. Мы учим учителей учиться.
2. Мы учим учителей рассказывать детям о литературе кратко и увлекательно.
3. Мы знакомим учителей с опытом их коллег.
4. Наши слушатели объединяются в клуб профессионалов и помогают друг другу в дальнейшей работе.
5. Нашими выпускниками уже заинтересовался Департамент образования города Москвы.

Записала Екатерина Рылько